Ноа Йорк - Старый мир. Возвращение домой

– Уже десять, ты опаздываешь!

– Да-да, и это ты тоже каждый раз говоришь, – усмехнулся Том и выскочил в прихожую.

На ходу схватил рюкзак, а когда открыл входную дверь, то уже во второй раз вздрогнул от неожиданности.

На пороге, с поднятой и собранной в кулачок рукой, стояла худенькая, ссутулившаяся старушка.

– О! Миссис Гуд, здра…

– Здравствуй, Томас. Скажи, дедушка дома? – оборвала Матильда, заглядывая в дом.

На ней было чудно̀го вида старое синее пальто с нелепым пышным воротником и цветастая, кое-как связанная шапочка, натянутая по самые брови.

– Да он в кух…

– Мне срочно нужно с ним поговорить! – вновь оборвала старушка и, отстранив Тома, зашла в дом.

Возможно, кому-нибудь подобное поведение показалось бы странным, но только не Тому. Матильду Гуд он знал столько, сколько помнил себя самого, и это не редкость, когда она приходила к ним в дом в таком вот состоянии. Так что её встревоженный вид давно уже Тома не беспокоил.

Выйдя за дверь и спустившись по лестнице, Том остановился, глядя по сторонам: уже к обеду погода могла измениться, но сейчас один только воздух доставлял массу удовольствия. А сверкающие на солнце лужи радовали глаз. Том бодро зашагал в сторону реки и уже повернул за угол, когда вдруг вспомнил, что сегодня пятница. Закатив глаза, он резко повернул обратно к дому, ругая себя за то, что забыл положить в рюкзак сумку мистера Хоупса (в ней имелись кое-какие лекарства, которые он должен был отнести к нему домой).

Вернувшись, дверь за собой закрывать не стал и, не разуваясь, быстрым шагом пересёк прихожую. Услышав тревожный голос Артура, он остановился прямо напротив входа в кухню. Артур и Матильда стояли к нему вполоборота и даже не заметили его возвращения.

– Я всё-таки не понимаю, что случилось?

– Сейчас ты сам всё услышишь, об этом всё утро передают по радио! –пояснила Матильда, глядя на приёмник.

Она подняла руку, выставила указательный палец и описала в воздухе круг. Приёмник включился. Встряхнув рукой, Матильда снова принялась описывать пальцем круги, при этом ручка приёмника крутилась то вправо, то влево.

– Вот! – воскликнула она.

Из радиоприёмника раздался знакомый голос диктора:

– С места преступления передаёт наш корреспондент Тимоти Уорд.

– Спасибо, Сандра, – прозвучал высокий, почти звенящий мужской голос, – к сожалению, с момента нашего последнего включения расследование не сдвинулось с места, однако полиция разрешила нам взять интервью у единственной на этот момент очевидицы. Миссис Пинки, пожалуйста, расскажите, что вы видели прошлой ночью?

– Да ничего я не видела! Того, что я слышала, вполне достаточно! – напуганный и в то же время до жути возмущённый голос раздавался из динамика.

– Ну, хорошо, тогда расскажите, что вы слышали прошлой ночью?

– О! Это было ужасно, просто ужасно! Значит, я, как обычно, вернулась домой под утро. Я часто езжу к дочери в конце недели, но, вы знаете, она так далеко живёт!

– Конечно, миссис Пинки. Но не могли бы вы рассказать, что вы слышали прошлой ночью?

– Не перебивайте меня, молодой человек! Люди должны знать детали! Так вот, я, как обычно, поздно вернулась домой. Кажется, шёл четвёртый час утра. Я заварила ромашковый чай.

– Так что вы…

– Нет, ну я же сказала, не перебивайте! Вот, значит, я заварила ромашковый чай, поднялась в свою комнату и вдруг слышу какой-то шум за стеной.

– Простите, а кто ваш сосед? – крайне осторожно спросил Тимоти Уорд.

– Лайер Ковард! – зловеще отрезала миссис Пинки. – Весьма подозрительная личность, скажу я вам. Очень скрытный человек. За все шестнадцать лет, что он здесь прожил, ни разу со мной не поздоровался. Можете себе такое представить!? Он плакал, а, скорее, даже рыдал! Кажется, в Америку собрался уехать. Ну, так вот, я подошла к своей кровати, поставила ромашковый чай на столик, и тут вдруг снова раздался какой-то шум. Видимо, надрался, как обычно. Под окном у него целая гора бутылок. Так вот, значит, что-то там у него падало, а потом…

Миссис Пинки смолкла на несколько секунд, а когда вновь начала говорить, то голос её уже не был таким уверенным.

– Знаете, как-то мне не по себе стало. Я так и не поняла, что это было, знаете, как будто всякие звуки просто раз – и пропали. И Ковард этот что-то притих. Ну, я вроде как немного успокоилась. Прилегла на кровать, и только взяла в руки чашку, он как заорёт: «Не убивайте меня! Не убивайте меня!». Ещё он кричал про какой-то камень. Но я не уверена.