Ирина Мельникова - Каникулы в Лондоне

– Побыстрее, пожалуйста, – донесся до меня приглушённый голос Ларри, и в этот момент дверь открылась.

Я увидела темнокожего парня в форме рабочего, который открыл мне дверь с широкой белоснежной улыбкой, и стоящего за его спиной Ларри – с полностью противоположным выражением лица.

Он без лишних церемоний вытащил меня на свет Божий со словом:

– Быстрее, – и потащил в сторону массового скопления знаменитостей.

Не оборачиваясь, мы в унисон крикнули парню «спасибо» и помчались к выходу на красную дорожку.

Блин, у меня, наверное, глаза заплаканные…

– Я нормально выгляжу? – на ходу поинтересовалась я, почти постоянно глядя себе под ноги и стараясь не вывернуть ноги на шпильках. На такой скорости и на плоской подошве есть шанс упасть, что уж говорить про мой «сногсшибательный» во всех смыслах образ.

Ларри бросил на меня быстрый взгляд и ответил привычно и коротко:

– Нормально.

У места, где мы ожидали своего выхода, почти никого не осталось.

– Таннер! Где тебя носит? – подскочил к нам мужчина с бейджем, как видно, организатор. – Вы следующие. Вы уже пропустили свою очередь, так что пойдёте сейчас. Вперёд!

Он буквально вытолкнул нас из-за шторки под свет супермощных прожекторов.

Секунда – и я оказалась на красной дорожке под сотней взглядов и тысячей объективов, под руку с Ларри Таннером. Отступать слишком поздно. Я должна притвориться счастливой. И неважно, что я пережила только пару мгновений назад.

Разогнув руку, Ларри переместил свою ладонь мне на талию, и когда его пальцы коснулись моей обнажённой кожи на спине, мне стало немного неловко. Но жутко приятно. У него были нежные пальцы. И я бы, наверное, не отказалась, если бы однажды у нас всё случилось по-настоящему. Чтобы он обнимал меня без этих камер и смотрел в глаза – по-другому, не так, как обычно, когда мы остаемся наедине. И характер имел чуть помягче. Или не чуть.

Так, стоп! О чём это я думаю?

Аня, ты бредишь! Это просто роль. Ты сражаешься за свою цель, Ларри пытается отвоевать своё место под солнцем. И если завтра у каждого из вас это получится, вы станете не нужны друг другу. И ни капли романтики в этом нет. Такая вот правда жизни.

Когда мы наконец прошли эту бесконечно длинную, битком забитую репортерами дорожку и заняли своё место за столиком перед главной сценой с огромным экраном, где будут транслировать фильм, я наконец смогла выдохнуть.

– И как ты это провернул?

Ларри пару секунд смотрел на меня, словно пытаясь понять, о чём речь, а потом хмыкнул и неожиданно выдал:

– Мне нравится твой акцент.

– Прекрасно, – покачала головой я.

– Я серьёзно.

– Ты знаешь, я сегодня сосчитала и получилось, что ты уже тысяча восемьдесят седьмой человек, который говорит мне об этом. Это что, английская вежливость?

Ларри засмеялся и в этот момент как будто превратился в какого-то другого парня. В настоящего Ларри. Правда, совсем ненадолго.

Фильм оказался наискучнейшим. Вроде бы поучающим о том, как надо жить, но слишком навязчиво, а потому не слишком успешно. С демонстрацией неприкрытой правды жизни. Со множеством спецэффектов и матерной бранью. Фу!

Я заметно скисла, и это не укрылось от моего спутника.

– В восторге от фильма? – поддел меня Ларри. – Хочешь, открою секрет, как стать счастливей? – наклонившись к моему уху, прошептал он. – Вот тебе кола. А это круассан. Держи. Ешь, – произнёс он и широко улыбнулся.

Пожалуй, эта улыбка развеселила меня больше всего. И я с удовольствием откусила от булочки.

– Лучше есть, чем смотреть этот бред.

Тем более бесплатно.

Тем более если ты в стране на птичьих правах, и каждая копейка у тебя на счету.

Ларри не стал комментировать моё мнение по поводу фильма, поэтому я так и не узнала, понравилось ему или нет.

На вечеринку в честь премьеры мы не остались. Водитель завёз домой сначала меня, потом Ларри. Напоследок я сказала ему «спасибо» – больше за момент с круассаном (ну и за спасение, конечно), чем в целом за вечер, потому что всё остальное время Ларри был привычно молчалив и словно бы равнодушен. Однако и это было хоть что-то!

Ларри недоумённо взглянул на меня, а потом его лицо посетила слабая полуулыбка.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – улыбнулась я и по порыву сердца потянулась к нему и чмокнула в щеку.

Просто потому, что девушка имеет право поцеловать своего парня. А раз с нами есть посторонний, то мы и должны играть, правда?

Дома вся магия вечера окончательно утратила силу. Оставшись в одиночестве, я буквально физически ощутила на себе, насколько тяжёлым оно бывает.