Olesya Brooklyn - Нас тут нет. We Are Not Here

Частные военные компании в России находятся вне закона, вместе с тем государство охотно использует наемников в военных конфликтах, при этом делая вид, что оно тут не при чем. Совет Федерации официально отрицает существование российских частных военных компаний, однако ветераны подобных войск, а также родственники погибших наемников говорят об их участии не только в конфликтах на Донбассе и в Сирии, но и в вооруженных конфликтах в Ливии, ЦАР, Габоне, Судане, Йемене и других странах.

В июле 2018 бойцы ЧВК обращались к президенту с просьбой легализовать их статус, однако в ответе Минобороны действия добровольцев назвали антиконституционными.

Получая порядка 150 тысяч рублей в месяц, бойцы-наемники лишены какой-либо поддержки со стороны государства, на территории других стран они находятся как добровольцы, в своей же преследуются по закону, попадая сразу под две статьи Уголовного кодекса РФ: «Наемничество» и «Организация незаконного вооружённого формирования».

Ветераны военных конфликтов рассказывают, что подразделения нелегалов аффилированы с рядом компаний, получающих концессии в сфере золото- и нефтедобычи в Африке и Сирии. В частные военные компании берут отставных офицеров, по некоторым оценкам сейчас количество русских бойцов ЧВК исчисляется десятками тысяч. Один только «Вагнер» насчитывает от двух с половиной до трех тысяч военных.

Оружие и боеприпасы наемники берут на украинских предприятиях, которые должны были ликвидировать. Работа частных военных компаний строится на заказе. У каждого заказа есть командир, отдающий приказы боевикам. Однажды в Судане группа ЧВК столкнулась с довольно серьезным противником и решила выяснить, кто же против них так эффективно работает (рядовое население такого сопротивления не оказывало). Выяснилось, что это были свои, другая ЧВК, выполняющая заказ с противоположной стороны.

В ЧВК отлично налажен процесс вербовки, огромные деньги вкладываются в продвижение пропаганды в интернете. За каждого приведенного наемника вербовщик получает от 500 долларов и в разных городах России ожидают своего вызова «на контракт» миллионы бывших военнослужащих. Вербовкой военных для российско-украинского конфликта занимается структура «Союз добровольцев Донбасса», фактически работающая на госзаказе.

В Сирии главный трофей – золотой динар ИГИЛ 2 2 * организация, запрещенная в РФ , реальные золотые монеты, 999-й пробы, принятые к оплате в террористическом государстве.

Кроме «Вагнера» в Сирии можно встретить бойцов батальона «Карпаты», там воюют люди из ДНР, ЛНР, Белоруссии, можно в одном окопе встретить добровольца, воевавшего в Дебальцево, и представителя АТО.

На территории Украины действуют вербовщики из ДНР и ЛНР – они пересекают линию соприкосновения. Кроме того, между этими республиками и Украиной налажена торговля военнопленными – за 5 тысяч долларов как с одной стороны, так и с другой – вас могут включить в обмен «всех на всех». Если украинский солдат находится в плену, его долго не меняют, он никому не нужен, за него никто не платит – он поддается вербовке и уезжает воевать.

Ни русские, ни украинцы войны не хотят, но если бы стояла задача не заработать на войне, а эффективно ее закончить, мы бы уже давно ее решили.

– Мы обязательно должны встретиться, – сказал Джей, когда узнал, что я лечу с пересадкой в Амстердаме.

– Позволь мне решить на месте, не дави.

Джей был тем самым профессором, с которым я крутила роман по скайпу. Особенно в нем привлекало то, что в распоряжении доктора были талантливые молодые студенты Утрехтского университета, что меня невероятно возбуждало. Джей знал, что я увлечена расследованием МН-17, и что собираюсь поступать в Лейден.

Прилетев в Амстердам с Малышевыми, мы первым делом наелись грибов. Хрупкая, но жадная Марина в этот раз съела всю пачку, за что поплатились, собственно, все. Вместо прогулки по Амстердаму, мы его «немного обблевали» и вернулись в отель лежать калачиком вокруг Марины.

– Где ты?

– Отель Hyatt.

– Я буду через час.

– Окей, скажешь на ресепшене свою фамилию, тебе дадут ключ. Я спустилась на ресепшен и попросила девушек дать ключ молодому человеку по фамилии Смит:

– Обратите, пожалуйста, внимание, что оба соседних номера оформлены на мою фамилию. Не перепутайте ключи. Мне бы не хотелось, чтобы мой гость разбудил моих друзей.

Я вернулась в номер и уснула. Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Телефон разрывался от сообщений. Конечно, – не знаю уж, случайно или нарочно, – девушки с ресепшена ключи перепутали. Джей вошел в номер спящих Малышевых, чем немало их удивил.