Игорь Епифанов - Нефилим

– Куда денешься, – вздохнул я, – над нами Бесстрастные, выше них Белые, над ними Устроитель. Не нами началось, не нами и кончится… Тьфу, извини, забыл, нас учат, что это не кончится никогда. В смысле, в целом, в общем… Только частные случаи: Аннигиляция, Обнуление – ничего, что я так прямо?

– Нормально, – сказал Старгм, – просто ты не знаешь, о чем говоришь. Слово есть, а что за ним…

– А что за ним? – осторожно спросил я, вторгшись в повисшую паузу.

– Все, – сказал Старгм, – Все и Ничто. В том смысле, что Все было, в общем, примерно так, как вас учили: Первая Генерация – Стихия Воды – затем Ничто, после Вторая – Огонь – и вновь Ничто, но кто-то остался, пощадили, мало ли, вдруг одумаются?.. Нет, опять стали рыть, бурить, качать, и все глубже, глубже, пока все трещинами не пошло, и тут вдруг спохватились: ой, что же это мы?!. Третья Стихия – Земля. Третья Генерация. Нынче Четвертая. Стихия – Воздух. Всех лишних в трещины, в провалы, чем глубже – тем надежнее. Не то, что эти, которые вокруг, под холмиками, крестами – они-то еще встанут, когда придет срок, и никакая Стена не спасет, никакой Ров… А то всех сосчитали, законопатились в Пирамиду, занавесились всякой мурой, типа: Бессмертие, Вечность, Сад Совершенства, Яблоки Истины – мол, вот они, ключи от Счастья!.. А все равно сюда лезете, курсы проходите, спецподготовку, на Территории-то все настоящее, а там, в Пирамиде – что?.. Устроитель?.. Кубатура Шара?.. Литургия Ничто?..

– Ты от этого сбежал? – спросил я, – атавизм, Аннигиляция, ово, а как за Стену вынесли, в виде опыта, так сразу: вот вам Картинка в запасник, и пока ее упаковывали, сам хоп! – и Митькой звали!.. Лихо, ничего не скажешь!.. Но вопрос – зачем?.. Здесь что, лучше?..

– Лучше, хуже – это все относительно, – сказал Старгм, – и потом кто тебе сказал, что я сам все это начал?

– Почему одному мне? – сказал я, – всем, на Курсах, во всех учебниках, в Сетях, как пример…

– Пример или задача? – ехидно перебил Старгм.

– Да, скорее задача, – подкорректировал я, – мол, все у него было: Магистр Белых, Утвердитель Обнулений, Она Совершенная как Пирамида – Полное Слияние, Высшая Гармония, сам Устроитель без Него ни шагу, ни слогана, ни вздоха…

– Тут малость перегнули, – усмехнулся Старгм, – я не лез в эти дела, Он и воспользовался. Культ под себя отформатировал, Оргии в Зале, Ее втянул, Совершенную, Единственную…

Повисла пауза. Плавные волновые ритмы покрыла тяжелая прерывистая пульсация. Внутри Пирамиды ее фиксировали специальные датчики, скрытые под обшивками жилых капсул, рабочих секций. Особенно густо ими были насыщены интимные камеры, где Атавизмы проявлялись явственнее, нежели в прочих местах, и где скрыть их было сложнее из-за их повышенной активности. В пиковые мгновения партнеры порой теряли всякую бдительность, и тогда мониторы регистраторов казалось вот-вот выжгут ярчайшие вспышки, спровоцированные синаптическими импульсами на стыках нейронов. Порой их яркость приближалась к слепящему сиянию витков Спирали в местах, где встречные потоки Y – GW –

Но я отвлекся. Пульсация понемногу угасала, уступая плавным, изливающимся из Qercus Robur, волнам. Прерванный диалог возобновился.

– Через Нее Он получил доступ к Аннигиляторам, – продолжил Старгм. Холодно, словно дальнейшие события не имели к нему самому никакого касательства. В сущности так оно и было. Между ним нынешним и тем, о ком он говорил, не осталось практически никакой связи, если не считать Картины – выпуклой полусферы над изголовьем моего ложа в жилой капсуле. И тут передо мной вдруг отчетливо предстала одна сценка, смысл которой всегда был для меня не совсем ясен. Три силуэта, больше похожие на тени с размытыми очертаниями, располагались относительно друг друга подобно фигурам на шахматной доске. Высокие, стройные, они были на голову выше прочих, представлявших безликую слитную массу. Две из трех были почти неподвижны; третья же, стоявшая в центре, мерно покачивалась из стороны в сторону. Я понял, это была Она, та, о которой с таким трепетом говорил мой собеседник. Похоже, Она колебалась, прежде чем принять какое-то решение. Фигуры тем временем почти незаметно меняли свое положение относительно друг друга, образовав в итоге треугольник, чье основание постепенно сокращалось, а стороны сближались и вытягивались, стремясь слиться в одну линию. Это был динамичный знак соперничества, и линия, как итог, могла быть проведена лишь между двумя точками.

– Когда я понял, что произошло, – продолжал Старгм, – было уже поздно что-то исправлять, но я все же хотел понять, почему так произошло. При том, что внешне все оставалось, как обычно. Я курировал сложные программы; составлял тесты для поступающих в магистратуры, в бакалавриат, порой сам проводил собеседования с теми, кто готовился к выходу на Территорию, и если не был уверен в готовности испытуемого, сопровождал его в первых испытательных рейдах. Были прецеденты, когда выпускник с блеском решал сложнейшие тесты, уверенно проходил итоговое собеседование, но перейдя Ров, терялся, впадал в депрессию, и, пытаясь выйти из нее, начинал вести себя крайне агрессивно. Ломал, крушил, топтал все, что вставало на его пути, и когда нанодатчики, тайно вживляемые каждому, поступающему на Курсы, начинали показывать, что последствия буйства грозят стать необратимыми, автоматически включалась обратная связь, и направленный поток Ъ-частиц мгновенно парализовал новичка. Высылали спецкоманду, она доставляла почти бесчувственное тело в корпус Л-18, где с ним поступали в зависимости от степени поражения нервных окончаний. Если пациента не удавалось вывести из комы, он подвергался Обнулению даже минуя Аннигиляцию – это диктовалось чисто экономическими соображениями. Тех же, кто оказывался не вполне безнадежен, старались сохранить и использовать для каких-либо экспериментов или простейших операций. Чаще всего их вновь запускали на Территорию, направляя по различным маршрутам и снимая всевозможные показания: степень потливости, уровень слюноотделения при попытках питаться как белковыми субстратами, так и неорганическими соединениями – звучит диковато, но лучшего способа определить выживаемость жителей Пирамиды в условиях Территории пока не придумали. Во всяком случае, при мне. Я протестовал как мог, тем более, что в восьми случаях из десяти эти опыты заканчивались трагически: у «объекта» начинались непроизвольные конвульсии, и порой его буквально разрывало на части и разбрасывало по сторонам. Полученные «картинки» – съемки велись на протяжении всего маршрута – выглядели устрашающе, но преследовали, по мысли Устроителя, назидательную цель. Некоторые данные содержали слабые намеки на то, что все, происходившее на Территории во время трех предшествующих Генераций, так или иначе влияет на состояние Пирамиды, и что она не так уж незыблема и неуязвима, как говорят Белые, и что с таким беспрекословным напором утверждает Устроитель. Ему, в частности, даже приписывают, авторство тех глав в Истории Всейности, где содержатся весьма прозрачные намеки на то, что недостижимость Полного Слияния (Кубатура Шара) есть следствие того, что отдельным участкам Территории был причинен некий ущерб, и это препятствует дальнейшему дроблению многоугольных граней, выстилающих внутреннюю поверхность «яблок», произрастающих в Райском Саду. Кому-то – говорят, это была девица – даже удалось похитить и тайно пронести одно из этих «яблок» в интимную камеру. Считалось, что одно его присутствие может сотворить чудо: остановить распад нейтринных связей и тем самым стабилизировать электромагнитное поле взаимного притяжения. Пропажу обнаружили; след (остаточная радиация) привел в камеру, и пару накрыли в момент соития. Могли бы и повременить, спешки не было, но Служба Слежки, куда сливают тех, кто не прошел даже самые тупые тесты, стремилась представить себя во всем своем омерзительном могуществе и полнейшей вседозволенности. Процесс, как и ожидалось, был недолог, но само присужденное изгнание, обставили с необычайной торжественностью. Белые восседали на Стене; места для оставшихся внутри Пирамиды распределили по рангам, но так, чтобы Сектор Территории, куда изгоняли несчастных «грешников» – это понятие извлек и реанимировал из Истории Всейности сам Устроитель – был обозрим даже с самой отдаленной точки. Перед выходом из Ворот осужденных раздели, и на Мост они вступили совершенно обнаженные. Единственное, что им позволили взять с собой, было то самое похищенное «яблоко»; считалось, что сорванное с Древа оно не только само утрачивает стремление к Слиянию, но и каким-то образом может повредить стабилизирующее электромагнитное поле всего Сада. Но едва изгнанники перешли Мост, как «яблоко» внезапно вспыхнуло и окружило их таким ослепительным сиянием, что даже тренированные, привыкшие ко всему «следаки» поспешили закрыть глаза глухими черными повязками.