Татьяна Шевченко - Чужая свадьба

– Подожди меня, я сейчас фотовспышку заряжу и пойдем.

– А пленки тебе хватит? – у вас же свадьба три дня длится.

– Не хватит, – в район съездим, найдем, не переживай.

Настя наслаждается его обществом и постоянно оправдывает себя тем, что они просто родственники и имеют право просто беседовать, о большем она не может даже мечтать.

Они направляются к выходу, молодой человек вдруг останавливается,

оборачивается, смотрит Насте прямо в глаза:

– Да, если бы не эта свадьба…

– То что?

– То… может быть… мы никогда бы с тобой и не встретились – говорит онзадумчиво.

Настя смущается, не зная, что ответить ему на такую обличающую происходящее, откровенность, но он прерывает ее мысли:

– Пойдем к гостям, а то скажут, – где она там застряли вдвоем?… Здесь же народ какой? – Все замечают, даже то, чего нет.

Он берет Настю под руку и их, как током, пронизывает горячее, но запретное для обоих чувство.

– Да, конечно, – Настя спешит к двери, чтобы хоть как – то унять волнение.

Они останавливаются на пороге, чтобы осмотреться. Стоя рядом, Настя чувствует тепло его плеча, вдыхая терпкий запах его дорогого парфюма.

Вдруг из темноты, справа от них показалась какая – то старушка, – в белом платочке, с добрым, улыбающимся лицом:

– Какая же вы красивая пара! – нараспев произносит она, покачивая головой

в знак восхищения.

Но не успели они ответить ей, как она исчезает в темноте, будто растворившись в прохладе ночи…

Оба смущены до такой степени, что какое – то время стоят молча, боясь даже взглянуть друг на друга.

– Спасибо, – тихо, с благодарностью, произносит он, и они оба, буквально ошеломленные случившимся, осознают абсолютную справедливость ее слов, чувствуя как их сердца бьются в унисон, что они действительно созданы друг для друга.

Но грубая, беспощадная реальность заставляет их скрывать свои чувства, чтобы не переступить ту грань, ту черту, которая разделила их навсегда еще задолго до их встречи.

Наконец, оправившись от этого откровения, молодой человек слегка

наклоняется к Насте и полушутливым тоном говорит:

– Вот видишь, мы с тобой уже заработали первый комплимент, и все это – благодаря тебе, – ты в этом платье невыносимо прекрасна.

Этими словами он снова обжигает ее и без того израненную душу.

– Подойдем к гостям?

– Да, конечно, – отвечает Настя как можно веселее, ведь они на свадьбе, в конце концов!

Они подходят к Оксане.

– Иван, – представляет сияющая Оксана высокого, худощавого, застенчивого парня.

Тот неловко жмет Насте руку.

– Что? Что случилось? – Оксана обнимает сестру, – ты побледнела, тебе плохо?

– Я не знаю, как тебе это сказать…

– Ты о чем?

Настя отводит сестру в сторону:

– Влюбилась я, понимаешь, и ничего не могу с собой поделать.

– Господи, да когда же ты успела? А я смотрю, – ты какая – то не такая, не могу понять, в чем дело, Но в кого? – ты ведь и не выходила еще, с окна, что ли ты успела кого – то разглядеть?

– Я не хотела, не думала, что такое может случиться.

– Ты имеешь ввиду?..

Настя молча кивнула, боясь поднять глаза на сестру.

Оксана смеется:

– Ты подумала, что это он мой жених?

– Да.

– Дорогая моя сестричка, ты глубоко ошибаешься, – он мой брат, двоюродный, по матери.

Настя поднимает на Оксану измученные, но счастливые глаза:

– Правда?

– Правда, правда, он и твой брат, только троюродный, его зовут Федор.

А дальше Оксана говорит то, что для Насти оказывается еще более горьким, чем, если бы это был жених сестры:

– Он женат, Настя. У него дочь, – одиннадцать месяцев. Поэтому он и приехал один, дочь еще слишком мала, разъезжать по свадьбам. Отец его как фотографа пригласил, ну и как родственника, конечно. Он остановился у деда своего – отца своей матери.

Настю затошнило от перенапряжения, она побледнела, еле сдержавшись, чтобы не потерять сознание.

Федор ехал на свадьбу с неохотой, – дома столько проблем, сессия на носу, а тут это письмо. Правда он давно не был здесь и, приехав, сразу пошел к

Ивановым, – нужно было знать всю церемонию праздника, чтобы рассчитать количество пленки, не снимать лишнее.

«… Федя, выручай, прошу тебя, ты же знаешь, – у нас в округе и

фотоаппарата – то ни у кого нет, – писал Василий Николаевич, – а потом и не доверяю я никому, сам понимаешь… Да и был ты у нас давненько, спрашивал я у деда Митьки твоего. Совсем, говорит, забыл нас, – как женился, так и ни слуху, ни духу… Приезжай…»