Татьяна Нефёдова - Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Находившись вверх и вниз по лестницам, Никита с непривычки валился с ног. Все шло к тому, что до ужина он не дотянет, уснет где-нибудь на ступеньках между вторым и третьим этажами. К тому же воспоминания о плотном обеде еще не улетучились, он до сих пор был не голоден. Телесная усталость тянула его в постель, но внутреннее возбуждение и страсть к эффектам гнали вон из дома.

– Русские не сдаются, старик, – сказал Никита, с трудом отводя взгляд от еще не застеленной кровати, – великий день не может бездарно закончиться. Перед сном надо выйти в люди.

Он примерно помнил направление, в котором находилась центральная площадь. Учитывая размеры деревни, заблудиться было сложно, однако с первой попытки Никита все же промазал. Он наугад выбрал один из двух неотличимых друг от друга переулков и через несколько минут с досадой обнаружил себя на смотровой площадке с противоположной стороны холма. Затем сосредоточился, сориентировался по крыше церкви и вскоре оказался на месте.

Это была типичная площадь южной французской деревни. Маленькая, квадратная, с низкими полукруглыми арками в первых этажах домов. Церковь с одной стороны, туристический офис с другой. Средневековый антураж разнообразил арт-объект из бетона – творение столичного архитектора, сына одного из местных жителей. Современная скульптура площадь не украшала, зато являлась объектом повышенного внимания детей и туристов. Первые по ней с удовольствием лазали, вторые ее активно фотографировали.

На площади соседствовали ресторан, бар и кафе. Ресторан с наглухо запертой, давно не крашеной дверью выглядел заброшенным, зато два других заведения не могли пожаловаться на отсутствие посетителей. Никита не спеша пошел вокруг площади. Он, конечно, успел побывать здесь раньше, однако теперь смотрел на все совершенно другими глазами.

Несколько лет назад во всей исторической части Лантерн заменили мостовую. Красивая каменная кладка с аккуратными стоками для дождевой воды сделала деревню нарядной, как на иллюстрации в хорошей детской книжке. Здания, окружавшие площадь, были сложены из серого камня и покрыты выгоревшей черепицей, однако на этом их сходство заканчивалось. Разнокалиберные окна с цветными ставнями придавали каждому дому особое выражение: у одного физиономия была удивленная, у другого хмурая, у третьего глуповатая. Особенно выделялся домик с фахверковыми стенами второго и третьего этажей.

Невозможно равнодушно пройти мимо средневекового фахверкового домика. Один взгляд на него вызывает в памяти сказки о злых ведьмах, добрых волшебниках и драконах. Расцвет фахверка в Европе пришелся на XIV–XV века, однако зародилась эта техника строительства несколькими столетиями раньше.

Вместо того чтобы возводить стены жилых домов полностью из дерева или камня, средневековые строители создавали каркас из бревен, которые для жесткости соединяли под разными углами. Получалась мощная деревянная рама из прямоугольников и треугольников. Пространство между бревнами заполняли глиной, кирпичами или деревянными брусками. При этом каркас оставался видимым снаружи. В результате фахверковый фасад представлял собой переплет из темных бревен с более светлыми, чаще всего оштукатуренными промежутками.

Здесь, на деревенской площади, единственный фахверковый фасад с цветочными ящиками под каждым окошком был зажат между соседними, чуть более высокими зданиями из серого камня. Казалось, что крепкие парни поддерживают под руки дряхлого телом, но все еще бодрого духом старичка.

Слева от сказочного домика располагалось музыкальное кафе. Никите оно не приглянулось: выглядело заведение затрапезно. Судя по самодельным афишам, висевшим у входа, именно здесь бился пульс ночной жизни деревни. С пятницы по воскресенье вечерами в кафе показывали кино и выступали местные и заезжие музыканты. А ведь в окружающих площадь старинных домах и сейчас жили люди. «Интересно, как у них там внутри? – подумал Никита, глядя на открытые окна. – И как им здесь спится под музыку по ночам?» Акустические эффекты в замкнутом каменном пространстве были ошеломляющими.

Оставалось заведение напротив церкви. Туда он и направился.

На улице свободных мест не оказалось, но это нисколько его не смутило. Было жарковато, и лицо все еще горело после долгого стояния на балконе. Никита уселся внутри, на сквознячке, за крайним от входа столиком.

Через минуту подошел приветливый полноватый бармен, скорее всего, хозяин.