Надежда Максимова - Что бывало

На станции между тем собралось десятка два человек, все друг с другом, по деревенской привычке, приветливо перездоровались. И мне повезло разговориться с мужчиной городского вида, который приезжал в Копнино навестить детей, отдыхающих у бабушки.

Выйдя из вагона, я подняла голову и взглянула на небо. Оно раскинулось надо мной бескрайним, до предела заполненным светом шатром. И по нему величественно и неспешно плыли облака. Точно такие же, как и много веков назад. И, возможно, кто-то из наших далеких предков так же, запрокинув голову, смотрел в бескрайнее небо XIII-го века и видел те же величественные и неспешные облака.

Мне показалось, что мы соприкоснулись взглядами. Потому что мы вместе смотрели в небо. Небо XIII-го века.

Майор милиции Алексей Викторович Павлов имеет должность, название которой звучит скучно: инспектор по работе с личным составом. Она не предполагает романтики уголовного розыска с эффектными погонями и захватами вооруженных бандитов; за ней не кроются головоломные ходы следователей, разоблачающих хитроумные замыслы преступников… Отдел кадров в милиции занимается подбором людей, способных выполнять все вышеназванное, как повседневную, будничную работу.

Совершенно ясно, что тому, кто работает с личным составом, нужно быть незаурядным психологом и знатоком поведения людей – в том числе и в экстремальных ситуациях. И в этом плане Алексей Викторович имеет богатый опыт, начало которому было положено еще во время его армейской службы в перестроечной, стремящейся к независимости Литве (которая могла стать, но, к счастью, не стала для нас еще одной Чечней). Впрочем, об этом рассказывает он сам:

– После окончания Челябинского танкового училища я получил распределение в Литву, в Ельнинскую гвардейскую дивизию морской пехоты. И первое слово, которое услышал, сойдя с поезда, было: «О, оккупант приехал!» (я в форме шел).

А на следующий день, когда тоже шел в форме по городу – в черном берете, красивый такой, услышал от пожилой русской женщины: «Внученька, смотри, наши приехали». В Литве тогда настоящих, истых-то литовцев было процентов 30. Остальные – поляки, русские, белорусы и украинцы. Собственно и подлинно литовскими можно назвать лишь земли вокруг Клайпеды, а их столица Вильнюс – это польский город Вильно.

Наш танковый полк располагался прямо в городе, на базе бывшего немецкого училища, готовившего офицеров на подводные лодки. Построено училище было капитально и с немецкой тщательностью: плац с подогревом от котельной, в колодцах для стока ливневых вод предусмотрены фильтры, чтобы не забивало опавшей листвой… А в сосновом лесу, где находился полигон, был сделан секретный фарватер – канал такой, в котором во время войны немецкие подлодки прятались от наших самолетов-разведчиков. Оттуда через Куршский залив, отделенный от Балтийского моря длинной песчаной косой, открывается прямой путь на Кенигсберг (Калининград).

Этот фарватер мы использовали двояко: рыбу в нем ловили и принимали там самолеты. Дело в том, что вдоль него, прячась за вековыми соснами, чтобы не засекли литовские радары, к нам из Калининграда на вертолете привозили зарплату.

Вокруг полигона места были заповедные – зверья всякого немеряно. А браконьеров практически не было, и не потому, что литовцы такие законопослушные, а потому, что со времен войны там осталась масса неразорвавшихся боеприпасов. Во время стрельб частенько случалось так: если снаряд пролетал чуть дальше положенного, то вместе с ним взрывался еще десяток снарядов в лесу. У нас только один только из саперов успел за два года разминировать более 2000 единиц боезарядов, за это он получил медаль «За отвагу».

В январе 1991 года, когда начались вильнюсские события – ну, вы помните, штурм телецентра, его показывали на всех каналах телевидения по всему миру, – я как раз был дежурным по батальону.

Сижу в дежурке, смотрю телевизор… Да, думаю, надо бы командование поставить в известность.

Поставил. И сразу получил приказ поднять по тревоге экипажи своего танкового взвода.

Танки завели, вывели из бокса, подогнали к «тревожным» воротам… Сидим, выставив охрану, ждем команду. А мимо ворот – там как раз шла дорога к телевышке Клайпеды – массово идет и едет народ. Они направлялись защищать свой телецентр. На нас глазеют, кричат что-то… Все обошлось мирно.

Второй серьезный инцидент произошел в 1992 году. Командир нашей дивизии полковник Черных отправился домой, но только они с шофером вошли в подъезд, как к ним подошли офицеры литовской спецслужбы и арестовали. За то, что во время вильнюсских событий он, якобы, пытался взять Клайпеду под свой контроль. Я так скажу: если бы он попытался взять, то взял бы без вопросов. У нас под Каунасом стояла еще дивизия ВДВ, выведенная в свое время из Афганистана. Мы когда встречались на параде в День Победы, то видели, что даже многие рядовые срочной службы имели боевые ордена и медали. Ну, и наши Т-72 успели в Афгане повоевать…