Валерия Майская - Шева, которая хотела летать

– Не знаю, – пробурчала та себе под нос, обиженная, что над ней кто-то смеется, пусть даже и богиня.

Однако Баст все равно ее услышала и ответила:

– Конечно же ты не знаешь. Ведь ты еще не выросла. Знай же, что мы, боги, остаемся собой до тех пор, пока находим великодушие одаривать и направлять. Это редкое качество что у зверей, что у людей. Как только мы позволяем нашей душе измельчать и забыть о прощении – мы становимся кем-то из вас.

– Это значит…

– Это значит, что я помогу тебе только после того, как направлю. Направлю на путь, который может оказаться извилистым и каменистым, дитя.

– Я все что угодно пройду, чтобы получить крылья.

– Это мы увидим. Однако корысть – не все, что есть в твоей душе.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты амбициозна, как лев, и умна, словно тигрица-людоедка. Однако ты не одиночка. Одиночество тяготит тебя, тебе больно и страшно. Свет открывает все секреты, и когда он озаряет мир, богам становится видно, что крылья красят тебя. Однако крылья – не просто красивое украшение. На крыльях летят. Но куда? Неужели на реку, до которой можно дойти пешком? Или на волчью пещеру, откуда открывается прекрасный вид на окрестности? Куда бы ты ни пошла одна – везде тебя могут отнести ноги. Зачем тогда крылья?

Шева вспомнила о стыде, который исчез из-за нахлынувшего потопом восхищения великолепием богини.

– Есть еще кое-что.

– Да?

– Я поссорилась со своей подругой. Со своей… единственной подругой.

Сфера молчала так, словно чувствовала, что Шева не хочет говорить всей правды.

– Я разозлилась на ее и хотела показать, что она меня обидела.

Сфера молчала дальше.

– Меня раздражало то, что она постоянно умничает. И еще… Она сказала, что кошки не так способны к шаманизму, как ежи.

Сфера вспыхнула рубиновой пеленой.

– Какие еще ежи?! Как ежи могут хоть в чем-то быть способнее кошек?!

Шева приосанилась:

– Я так же подумала и сказала ей об этом. Кстати, все вокруг говорят, а я так особо и не поняла – что такое шаманизм? Я знаю в общих чертах, но саму суть…

Сфера побагровела и покрылась частыми фиолетовыми вспышками.

– Эта твоя подруга слышала звон, да не знает где он. Тебе предстоит многое узнать, и делать ты будешь это сама.

На этой фразе сфера остановилась. Шева почувствовала, что продолжения мысли не последует и они вот-вот расстанутся, и испуганно закричала:

– Но ты обещала показать мне путь!

– О нет, дитя. Я обещала тебя направить. И я сделаю это.

Недалеко от твоего дома стоит мой единственный сохранившийся храм. Тебе нужно пойти туда, чтобы постичь правду и найти свой путь. До того момента я прощаюсь с тобой, маленький котенок.

Шева испугалась еще больше, потому что считала, что разговор выйдет более долгим:

– Подожди, я еще не сказала главного! Я не только обидела Пиону, я вообще не принимала ее всерьез и пока она не исчезла, дружила с ней, потому что больше не с кем было! Но теперь ее нет и я не знаю что думать, я очень скучаю по ней, она правда моя лучшая подруга, я не знаю, где она! Наверное, случилось что-то плохое! Баст, пожалуйста, помоги мне!

Сферический клубок света стал разматываться на золотые, темно-оранжевые и белые нити и расползаться по всему небу.

– Нет, подожди! Не улетай!

Ответа не последовало.

Когда от клубка ничего не осталось и последняя его нить, длинная и извилистая, как сказочный дракон, улетела в облака, небо взорвалось и озарилось нежным цветом крем-брюле и молочного чая.

Шева стояла со слезами на глазах. Сожаление жгло ее щеки, голова была словно охвачена огнем, хотя никакого света, который отнимал ее секреты и оживлял постыдные воспоминания, уже не было.

Несмотря на странный сон, детали которого все больше забывались, Шева почувствовала себя после пробуждения отдохнувшей и твердо знающей, что ей теперь нужно делать.

На этот раз она не стала барахтаться в ванной и воображать полет, как обычно делала по утрам выходных, когда ей никуда не нужно было спешить, а, наспех умыв мордочку и нацепив любимую одежду, побежала вниз на кухню.

Мама была там. Она уже закончила с шарами и теперь упаковывала их в красивые коробки, медный цвет которых неприятно отозвался в Шевиной памяти расплывчатым воспоминанием.

– Привет, мам! – выпалила она по пути к холодильнику.

– Привет, милая. Мама готовит шары к продаже. Не хочешь помочь?

– Мамочка, я очень, очень бы хотела, но сейчас мне некогда!