Баир Жамбалов - Шаг эволюции

– Раймон, посмотрите на Майера. Как будто ему вместо бургундского подали дешёвое пойло, – смеялся Жан Копа над каждой его реакцией.

– У него когда-то был другой уровень. Но, всё же, он вернулся в родную стихию. А ученик у него…, будем ждать, – также в ответ рассмеялся Анри.

Оба прекрасно понимали душевное состояние Майера. Он был как птица, выпущенная из клетки и почувствовавшая свободный полёт, порыв свежего ветра и обозрение земли с высоты. Пусть не тот уровень, но тот, же, огонь в душе.

Все участники соревнования на два, три года старше Раджи. Майер понимал это. В физическом плане его ученик готов вполне. Его беспокоило другое. На соревнованиях бывает так, что психический компонент выдвигается на первую роль. В настоящем случае над его учеником будет довлеть подростковое сознание о разнице в возрасте. И это существенный фактор, который нельзя не учитывать. «Хорошо, что ему не выходить на ринг, или на борцовский ковёр, или на татами. Хорошо, что он не бежит спринтерскую дистанцию. Пять тысяч метров. Есть время осмотреться и подумать». – старался успокоить себя Майер, которого волнение стало охватывать как в прежние времена. Да. Он старался ввести своего ученика в оптимальное боевое состояние. Да. Он накануне вводил своего ученика в умственную и психическую готовность. Дошло ли это всё до его сердца?

Майер подошёл к беговой дорожке и потрогал покрытие. Оно оказалось из тартана. «На нём можно показать результат». – подумал он. Покрытие имело значение. Тартан, рекортан, грастекс, акус, резиспорт, спортан, апу-флекс-спринт. Её величество химия! Научно-технические достижения во имя спорта и результата.

Ребята также были одеты соответственно. В Тромбее, на родине индийского атома, в одном из символов научно-технического прогресса страны, хорошие магазины спортивных товаров. Конечно, не на всех были шиповки «Карху», «Адидас», «Найк», «Пума», «Рибок». В плане экипировки Раджи выглядел не хуже, а может лучше.

Итак, тартановая дорожка – детище мексиканского инженера Хименеса. Резина с вулканическим пеплом. До сих пор идут споры специалистов вокруг одного результата. В 1936 году на одиннадцатых Олимпийских играх в Берлине легендарный Джесси Оуенс на дистанции 100 метров победил с результатом 10,2 секунды. Феноменальный по тем временам. Он и сейчас показатель международного класса. Бежал он тогда по гаревой дорожке, в примитивных по нынешним меркам шиповках. А если бы он бежал по современному покрытию? А если бы у него были современные шиповки сшитые гиперглассовыми нитками, с надёжным сцеплением подошвы, поглощающие удары, пружинящие при соприкосновении с покрытием? А если бы у него была за плечами современная методика тренировки спринтеров? Разменял бы он десятку? Вот в этом спор. Каждому своё в неумолимом течении реки-времени.

Майер чутьём своим тренерским чувствовал состояние Раджи. Да. Весь отлично проведённый тренировочный период, отличная физическая форма пойдут насмарку без сильной, поставленной психологии. До старта остались считанные минуты. Майер подошёл к нему и тихо сказал:

– Вспомни отца. Беги за мать, за сестрёнку.

12

Азарт, душевные переживания, эмоции болельщиков сцепившись в единый клубок, невидимыми волнами биорадиационного излучения накатывались на беговую дорожку. Они подхлёстывали, гнали участников ещё до старта. А те, то ли подгоняемые этими волнами, то ли в преддверии предстоящего состязания, скачками, вприпрыжку подбегали к стартовой отметке и продолжали там потихоньку, то прыгать с ноги на ногу, то проводить лёгкие разминочные упражнения.

Среди всех участников состязания его не заметить нельзя было. Он шёл как-то тихо, медленно, словно к зубному врачу или к директору школы получать крепкий нагоняй. Какой там лёгкий бег и разминка! Какая там игра на публику! Шёл к старту как отверженный. «Да что с ним такое? Может, нанороботы так действуют? Вот эта самая нанотехнология? Человек и гепард по организму хоть и млекопитающие, но всё-таки не одно и то же. Совсем разная психика. У человека интеллект. Ах, всё-таки дело в психологии! Всё дело в ней. Эх, Раджи, Раджи». – мысли обгоняя друг друга так и проносились в голове Майера. Он невольно посмотрел на Анри. Тот сидел неподвижно, бледный, пальцами сцепившись о край угла трибуны. Огоньки тревоги зажглись в глазах матери и передались сестрёнке. Только Жан Копа оставался невозмутим. Не прочитать душу, не разгадать. А что до остальных зрителей, то взору их открылся робкий, неуверенный в своих силах, мальчик. И зачем он решился на этот тяжёлый забег в пять километров?