Баир Жамбалов - Шаг эволюции

Тем временем владельца этого организма усиленно тренировали. Эти двуногие бывало, сутками не кормили его и держали в закрытом пространстве. Затем в то же пространство заводили газель, трясущуюся от страха. Вот она еда. Он набрасывался на неё и больно ударялся о перегородку. Ох уж эти двуногие. А в свободных лапах, гордо именуемых руками, держали палку. Попробовал он одного проверить на смелость и сноровку, так тот выставил вперёд эту палку, после которой он долго лежал и не мог прийти в себя. Тело так и тряслось. Как всегда они выпускают газель из этого закрытого пространства под названием клетка. Скоро придёт и его черёд. Он мчится во весь опор, в надежде на организм, доставшегося ему от родителей. А газель далеко, далеко. А он голоден как никогда. И вокруг никого. И он бежит, бежит галопом. Резкое, отрывистое соприкосновение с последующим мгновенным толчком, словно невидимые пружины, вживлённые в мышцы. Вот он – эффект рекуперации мышц, работы накопленной механической энергии. Но совсем скоро он в изнеможении останавливается, не в силах продолжить погоню. Все «белые» мышцы в молочной кислоте. «Красные» ничтожно задействованы. Сколько энергии затрачено. Когда восстановиться? Вот подходят и они, двуногие. Кидают кусок мяса. Куда подевалась гордость хищника, одинокого охотника? А что поделаешь? И снова из раза в раз повторяется это. И с каждым разом он пробегает всё дальше и дальше.

Команда из капсулы номер два десантировалась на несовершенный организм. Первоочередная задача – найти и устранить имеющиеся неполадки. И они бросились на поиски. Долго искать не пришлось. Хрупкие стенки капилляров. Они склонны к проницаемости. Это может повториться вновь. И тогда они взялись за дело, и пошла работа, и началась капилляротерапия.

* * *

Тренер, Отто Майер, отнёсся к нему благожелательно, и даже, как-то по-отечески. Такое же расположение он ощущал и со стороны Анри, того самого, который посмотрел ему в глаза во время того забега и выделил его из всей толпы ребят. Жан Копа продолжал присматриваться к нему пристально и внимательно. Ему же оставалось только не подвести их.

Раз за разом пошли тренировки. Тяжёлые, порой монотонные. Это не в хоккей на траве играть. Там азарт, там удовольствие, а тут…, но он согласился, он шёл к этому сознательно, да и жизнь заставила. Бесконечный бег с приподниманием колена, с захлёстыванием голени. Бесконечное пробегание одного и того же отрезка в строго определённом темпе. После этого постоянная пульсометрия. Отто Майер объяснял ему всё, что он проделывал. Прыжки на одной ноге, с последующей заменой на другую в строго определённом темпе под музыку, для развития локальной мышечной выносливости. И многое, многое.

На первых порах какой-то отдушиной являлся фартлек. Он бегал посреди деревьев, мимо широких полей, задорно перепрыгивал через ручейки, журчанием своим словно приветствовавших его. Он, то с лихой скоростью взбегал на гору, то также спускался с неё. Каждая тренировка в стиле фартлек и новая местность. Он бежал и обозревал всё вокруг. Конечно, здесь не было такого буйства красок как в Индии, но он видел, он ощущал достаток и богатство передовой европейской страны. Всегда тренер давал ему плейер, и он на бегу окунался в родные мелодии индийской музыки, индийских песен. Он играл в бег.

Проходили дни, недели, и он к удивлению своему заметил, что тяжёлые, даже монотонные тренировки стали в радость. Тело жадными глотками пило нагрузки как выдержанное, игристое вино. Чем дальше, тем больше тренировки засасывали его организм как сильный наркотик. А когда тренер давал ему день отдыха, то тело его, как жаждущий в пустыне, ждало начало минуты новой тренировки. Не заметил когда же, но уловил про себя, что бежит он правильно, по всем канонам техники стайерского бега. Он становился легкоатлетом, и это многое означало. Любимый хоккей на траве отходил на задний план, уступая место новому увлечению, новой любви. А когда тренер сообщил о предстоящих соревнованиях, да ещё в его родном Тромбее, он изумился. Теперь тренировки приобретали особый смысл. Азарт, рвение перехлёстывали через край, что Майер порой сдерживал его. Но интуиция подсказывала ему, что в родном городе он удивит. В этом он не сомневался, ибо напрочь забыл про болезнь. Конечно, он не имел медицинского образования и не знал, что у него увеличилась капилляризация мышечных волокон. Его кровь, обогащённая кислородом и энергетическими субстратами, полно и эффективно обеспечивает мышцы этим драгоценным «топливом». Он не знал, что с каждым разом крепнет его опорно-двигательный аппарат и мышечная система. И вот однажды к нему обратился Раймон Анри: