Баир Жамбалов - Шаг эволюции

Три столицы, претендующие на чемпионство мира по туризму – Рим, Мадрид, Париж. Старые камни Европы. Конечно, есть помимо них претенденты на это звание: Афины, Лондон, Флоренция, Венеция, Санкт-Петербург, Мюнхен и другие. Ну, а Париж… Кажется, все, кому доступны образование и культура, всё равно да побывали в этом чудесном, чарующем городе, если не физически, то духовно. Сколько книг, полотен, фильмов показавших Париж, давших прочувствовать Париж. Чего стоит один только символ – Эйфелева башня, конструкцией своей повторяющая бедровую кость человека. Потому она и прочна навеки.

Елисейские поля, Триумфальная арка, Собор Парижской богоматери, узкие улочки Монмартра, здание Юнеско. Волнующие душу старина и лихое вторжение современности, устремлённое в будущее – всё это Париж.

Анри незаметно наблюдал за Раджи. «Знает ли он величие этого города, богатую его историю»? – не раз задавал он себе такой вопрос. А Раджи рассматривал всё вокруг не без тени любопытства. Не знал он ни песен, ни стихов, ни легенд, ни фильмов об этом замечательном городе. Да знают ли про это ребята, босиком играющие в футбол, просыпающиеся с одной мыслью и мечтой о куске хлеба, о маленькой удаче, а если повезёт, то о каком-нибудь прорыве в жизни, пусть даже небольшом.

Вечером его представили Жану Копа. После краткого знакомства ему в руки вручили открытку с изображением гепарда. Чем-то он напоминал тигра, но был явно меньше по размерам. Такие в Индии не водятся. Анри дал полную характеристику этого животного, его возможности. Затем ему продемонстрировали ту самую видеосъёмку, ту самую охоту единственного млекопитающего на планете. Раджи изумила эта перемена в животном. Он понимал суть этого изменения, и понимал, что ему предстоит этот же путь. После просмотра Анри, на этот раз обращаясь к Раджи, изложил задачу эксперимента:

– Мы не вышли на уровень серийного производства нанороботов. Пока не вышли. Наша лаборатория делает первые шаги. Вот только что ты видел нашего гепарда. С ним ещё успеешь познакомиться. Для этого мы специально съездим в Африку. Так вот, на данный момент мы располагаем всего одной капсулой. Второй по выпуску, так как первый… сам видел. В истории не раз бывало, что изобретатели, учёные не всегда первыми пользовались своими открытиями. Так было и с братьями Жозеф и Этьен Монгольфье. С незапамятных времён люди завидовали физическим возможностям птиц. Мечтали, как и они, подняться в воздух, ощутить себя птицей и с высоты птичьего полёта посмотреть на землю. Но не они поднялись первыми на своём воздушном шаре. 21 ноября в 1783 году здесь, в Париже, первыми в воздух поднялись Пилатр де Розье и Арланд. Тогда средства массовой информации как таковые отсутствовали. Ни радио, ни телевидения. Газеты, журналы только начинали свой путь. Да и сама планета была не до конца изучена. Человек тогда впервые оторвался от земли посредством изобретения. Через два века то же самое было у Королёва. После испытаний с собаками первым вырвался в космос Гагарин. Он первым преодолел земное притяжение. За минуту эта весть облетела все континенты. Всё это великие страницы в истории цивилизации. Можно ли сравнивать с ними наш эксперимент? Не знаю. Это уже не мне судить. Но ты будешь первым человеком, на котором испытывается нанотехнология.

Анри вложил в ладонь Раджи капсулу. Было ли это торжественным мигом или нет, осознавал ли это сам испытуемый или нет, но он спокойно проглотил капсулу.

9

Никогда не было у него, Отто Майера, такого ученика. Конечно, мальчик был худощав, не склонный к полноте, что в основном-то и требуется для бега на стайерские дистанции, да и в Индии ребят с такой конституцией явное большинство. Этот же мальчик перенёс такую болезнь, которая могла повториться в любой день. Но вдобавок к этому его необычный ученик не обладал спортивным талантом. Несмотря на конституцию тела вряд ли он соответствовал специфике данного вида спорта, которым собирался заняться. Всегда он, Отто Майер, придерживался высказывания Платона: «Нет двух людей, родившихся совершенно одинаковыми, каждый отличается от другого своими природными дарованиями». И ещё он придерживался высказывания испанского врача Хуана Уарте, написавшего в эпоху Ренессанса, а точнее в 1575 году, книгу о способностях, которое гласило: «Пусть каждый занимается только тем искусством, к которому он имеет природный дар, и откажется от всех остальных. Пусть никто не будет одновременно литейщиком и плотником, ибо человеческая природа не может одновременно хорошо делать два искусства или две науки». Он всегда был категорически против такого заявления американского педагога Вотсона как: «Дайте мне дюжину детей, и я сделаю из них всё, что захочу: врача, юриста, торговца, художника и даже вора».