Георгий Хлусевич - Гоп-стоп, битте!

Неспешно крутились мысли в разморенной теплом голове.

Он не пошел по нужному адресу, потому что хозяина квартиры убили? А теперь жена в трауре, поэтому он считает неприличным в такой драматический момент являться к ней со своими проблемами. А не он ли читал у Шолохова — «Тихий дон» был в обязательной программе на факультете славистики, — каким образом облегчил сотник Евгений Листницкий страдания безутешной Аксиньи. А ведь она дочь потеряла, а не мужа-уголовника… А Дона Анна? Долго ли хранила верность Дону Альвару? «Вдова должна и гробу быть верна!» И сколько времени понадобилось Дону Гуану — убийце ее мужа, — чтобы уговорить ее на свидание? Немного. И не явись вовремя командор — быть бы ему посмертно с рогами. «Маленькие трагедии» Пушкина он тоже проходил. Нужно было обязательно спросить у официантки, когда убили их клиента. Если недавно, визит к вдове исключается, а если давно? А если и давно, все равно она не поможет ему с паспортом.

Так он решил и направился к выходу.

Все могло бы быть иначе, посети он квартиру по указанному князем Мышкиным адресу, но он пошел своим путем.

Михаэль решил скоротать ночь в зале ожидания железнодорожного вокзала.

Было прохладно, может быть, поэтому вонь из туалета ощущалась особенно остро. Свободных мест не оказалось. Он простоял пару часов, опершись спиной о стену.

Динамик барахлил, и казалось, что диктор нуждается в услугах логопеда. Диктор заикался, шепелявил, проглатывал слова и произносил номера поездов столь неразборчиво, что многие пассажиры поворачивали головы к источнику звука, прикладывали к уху ладонь, и их лица становились тревожны, как и у всех внимательно прислушивающихся существ.

Поезда приходили и направлялись дальше, но ни один пассажир не прошел на посадку и не освободил ему места.

Два сотрудника железнодорожной милиции прошли мимо него несколько раз.

Михаэлю показалось, что на нем задержали взгляд и что, отойдя в сторону, они говорят о нем. Ну конечно, о нем. Вот один смотрит прямо на него и направляется к нему. Сейчас у него спросят документы и…

Нужно придумать алиби. Он сам никуда не едет. Зачем ему документы? [26] Закон об обязательном предъявлении паспорта при покупке железнодорожного билета будет принят лет через десять после описываемых событий. Он встречает жену. Нужно только точно знать, какой поезд приходит поздно ночью, а еще лучше — узнать название поезда, приходящего под утро.

Прошел в соседний зал и стал внимательнейшим образом читать расписание поездов.

Сотрудник милиции пошел за ним. Михаэль чувствовал, что он стоит за спиной, но не оглядывался. Опытный жандарм может по глазам заподозрить неладное.

Постоял, для большей убедительности шевеля губами, как это делают многие при внимательном чтении, поднял руку и как бы зафиксировал пальцем нужный рейс, скосил глаза и увидел, что милиционер проверяет документы у пассажира восточной внешности.

Пошел к выходу нарочито медленным шагом, борясь с желанием сорваться на бег.

Постоял на заснеженных ступеньках вокзала. Продрог. Увидел синий из-за обледенения стекол свет в окнах подходящего троллейбуса и побежал к остановке.

Уселся на заднее сиденье. Покрасневшими от холода пальцами посчитал на ладони мелочь. Доброжелательный сосед с приятной услужливостью протянул руку за деньгами. Прошел вперед и возвратился с билетами.

Благодарная улыбка с одновременным кивком за оказанную любезность.

Свернул билет в тугую трубочку, задумавшись, прикусил и обслюнявил кончик, спохватился, испугался, что таким образом может нечаянно стереться номер, потом успокоился (а кто его будет ночью проверять?), зажал билетик между большим и указательным пальцами, сунул руки в карманы, уселся поудобнее и смежил веки.

Что делать? Можно скоротать время, прокатившись по кольцу, а что потом? Интересно, как развиваются события в доме скорби? Его побег, по всей вероятности, должен дать возможность князю Мышкину и доктору Савушкину свалить всю вину на него. Это логично и совсем не подло по отношению к нему. Он поступил бы так же? Или нет? Пожалуй, он не смог бы полностью отрицать свое участие в избиении Желтого Санитара. Не смог бы, хоть это и глупо. Да его, аршлоха, убить мало. В этом месте мысли переместились в область лингвистическую, и Михаэль продолжил привычный уже сравнительный анализ немецких и русских бранных слов и выражений.

Немецкий мат направлен на органы выделения. Русский — на те же органы, но с переносом акцента на функцию размножения. В немецком языке нет аналога русскому шедевру из трех букв, а есть безобидно цензурный Schwanz — хвост. Но вот для женских гениталий придумано оскорбительно-уничижительное, как русское «фу» или европейское «пфуй», слово Fotze.