Владимир Гурвич - Чужая игра

Слободина встала и направилась к выходу, по ходу взяв со стола свою сумочку. Викдорович внимательно наблюдал за ней. Около двери Слободина остановилась.

— Я не обещаю, что приму твое предложение, но обещаю, что буду думать о нем. А там как знать. До встречи.

Слободина помахала рукой и вышла из комнаты.

Эдуард Страстин собирался этот вечер провести, как обычно — в одном из клубов, куда он в последнее время наведывался почти каждый день. Нельзя сказать, что ему там очень нравилось, но надо же было куда-то деваться, чтобы убить время, которое имело противное свойство тянуться бесконечно медленно. Эдуард догадывался, что где-то существуют такие счастливчики, которые часов не наблюдают, но он не имел к этой публике никакого отношения. Как же иногда Эдуард им завидовал. Особенно сейчас, когда жизнь его переменилась таким образом, что он мог себе позволить целыми днями не то, что не выходить из дома, но даже не вставать с кровати. И это все благодаря его браку с известной светской львицей, владелицей сети брендовых магазинов нижнего дамского белья и просто красивой женщиной Алиной Слободиной. Этот брак Эдуард считал самой большой удачей своей жизни. Еще бы! Не каждый в одно мгновение сумеет превратиться из обычного менеджера ресторана в супруга одной из самых известных женщин города. И пусть его недоброжелатели шипят в спину, что это мезальянс, ему от их ядовитых реплик ни холодно ни жарко. Пусть хоть захлебнутся своим ядом. Он, Эдуард теперь неуязвим для них.

Так уж и неуязвим? ухнуло у него где-то глубоко внутри. Это гадкий червячок сомнения проснулся после долгой спячки и принялся за свою мерзкую работенку. Эдуарду сразу стало не по себе. Захотелось тут же удавить это противное членистоногое за то, что оно осмелилось грубо нарушить его безмятежное существование. Ведь жить с дискомфортом внутри себя Эдуард не любил. Надо было срочно что-то предпринять. Сработал привычный рефлекс — рука потянулась к бару. Там у него имелось верное средство от любой напасти.

Через пол часа ему уже было хорошо. Настолько хорошо, что уже не хотелось никакого клуба и никаких развлечений. Зачем? Когда так уютно в мягком кресле и в пределах протянутой руки его любимый коньяк. Эдуард плеснул очередную порцию коричневато-золотистой жидкости в свой бокал и тут же залпом опрокинул его.

— Эдуард Борисович, машина уже готова. Можно ехать в любой момент, — услышал он за своей спиной голос шофера.

Эдуард недовольно поморщился, но ничего не сказал ему. Вместо ответа еще удобней устроился в кресле, снова наполнил бокал и вновь опрокинул его содержимое внутрь себя. В голове зашумело. Эдуард прикрыл глаза и прислушался, пытаясь понять, насколько близок он к поставленной цели. Через секунду с удовлетворением констатировал тот факт, что она достигнута. Мерзкая тварь исчезла из его поля зрения и больше не напоминала о себе. Жизнь снова показалась ему удивительно приятной. Эдуард открыл глаза. Шофер продолжал стоять на том же самом месте.

— Чего тебе, Серега?

— Так я говорил уже, машина готова, — проговорил Сергей.

— Я понял, иди, — вяло махнул рукой Эдуард, желая поскорее отделаться от назойливого шофера.

— А вы, когда выйдете? — продолжал допытываться Сергей.

— А зачем мне куда-то идти. Мне и тут не плохо.

— Так вы сами говорили, к шести часам подавать машину, — Сергей вопросительно уставился на хозяина.

— Выезд отменяется, все. Финита ля комедиа, — Эдуард для пущей убедительности сделал отрицательный знак рукой.

— Зря вы так, — покачал головой Сергей.

— А это уже не твое, браток, дело. Подать машину, убрать машину, делай, что тебе говорят, и не рассуждай много.

— Да, я не об этом.

— Да? А о чем же тогда, — удивился Эдуард.

— Алина Олеговна расстроится, — пояснил шофер.

— Расстроится? А с чего бы это. Муж дома, не гуляет со всякими… в отличие от нее, — Эдуард снова плеснул себе в бокал и залпом выпил.

— Она расстроится, что вы снова пьете, — укоризненно произнес шофер.

— Да ни фига, она не расстроится. Она не заметит даже. Плевать она хотела на то, что я пью. С некоторых пор ей на все на…чхать, — Эдуард громко икнул.

— И вот этого она не любит, — продолжал гнуть свое Сергей.

— Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет…Серега, а как ты думаешь, она меня пошлет к черту или нет? А? — Эдуард снова икнул.

— Если вы будете часто в таком состоянии, то можно все ожидать.