Энрико Реммерт - Баллада о мошенниках

И Мило тотчас поднимает бокал:

– Шекспир, «Король Лир», действие четвертое, сцена первая. – Вы оба хохочете и пьянеете все больше.

Тут краем глаза замечаешь, что барменша оперлась на стойку и слушает ваш разговор – он ее явно забавляет.

Тогда продолжаешь, обращаясь теперь и к ней:

– И так везде, Мило, подумай сам. Почему сейчас у церкви кризис? Из-за изменений, какие происходят в обществе, объясняют нам. Но что творится на самом деле? Или, может, в этом все же виноваты высокие прелаты из банков Ватикана? И вся эта шушера, что отирается возле церковников? Так-то. Суть вот в чем: ни у кого не хватает мужества обвинить каких-то отдельных, конкретных людей, потому что есть такое красивое и удобное понятие, как «общество», которое служит… верить в это… так дальше продолжаться не может… в любом случае штука в том, что… короче, еще одно пиво, пожалуйста.

Барменша холодно смотрит на тебя.

– Может, хватит на сегодня? – говорит она и удаляется в другой конец стойки.

Притворяешься, будто ничего не произошло, машинально поворачиваешься к входной двери, и в этот момент в ней появляются четыре бутылки хереса, а за ними – четверо парней, жертвы какого-то горе-парикмахера. Парни останавливаются и что-то обсуждают, наконец, один из них, настороженно поглядывая вокруг, направляется прямо к вам и спрашивает:

– Ребята, не знаете, где тут можно найти немного… ну… немного таблеток. – И с надеждой смотрит на вас.

Мило вмиг трезвеет, бросает взгляд на его друзей – те тоже смотрят на вас, – потом слезает с табурета и отвечает, направляясь к выходу:

– Пошли со мной.

Остаешься за стойкой.

Ты полупьян, в помещении накурено так, что хоть топор вешай, музыка гремит, от нестерпимой жары одежда просто липнет к твоему телу, и те два дебила рядом, которые что-то заказывают, не перестают толкать тебя в твою неповторимую спину.

Короче, чувствуешь себя замечательно.

Вдруг одна морская звезда из красного пластика падает с потолка, подпрыгивает на стойке и опускается возле тебя.

Ловишь ее, с удивлением вертишь в руках, барменша, заметив это, подходит ближе.

Некоторое время смотришь ей в глаза, потом на звезду и, улыбаясь, протягиваешь ей со словами:

– Ладно, назначаю тебя помощником шерифа.

Она берет звезду и одаряет тебя такой улыбкой, что ты мгновенно влюбляешься в нее.

Вот она, эта женщина, которую ищешь всю жизнь, женщина, на которой готов жениться, от которой хочешь иметь детей, с которой проживешь до глубокой старости: на минутку представляешь вас девяностолетними в креслах-качалках у камина.

А между тем барменша кладет звезду на стойку, но потом забирает и быстрым движением отправляет в мусорную корзину за своей спиной.

Возвращается Мило.

– Ну как? – интересуешься ты.

– Превосходно. Десять «лимбов коблаца» ушли сходу, все, что у меня было.

– О-о-чень хорошо. Выходит, дело летит на всех парусах. Предлагаю еще один тост – фирма-производитель, то есть я, и торговая сеть, то есть ты, должны отметить это событие!

Мило качает головой:

– Ничего не скажешь, вечер провели не без пользы… А теперь пошли отсюда, вроде уже и спать пора.

– Как хочешь, – говоришь ты и поднимаешься.

На улице кипит ночная жизнь.

Молодежь толпится возле питейных заведений, заходит туда, выходит, и двери превращаются в своего рода фильтры, то усиливающие, то приглушающие музыку, грохочущую в помещении.

Несмотря на прохладу, немало людей стоит на улице, они разговаривают, курят, потягивают из банок.

Вы пробираетесь сквозь этот водоворот и спешите на площадь Витторио Венето.

Где-то в мире умирает в одиночестве старушка, в то время как ее соседи по площадке пускают слезу, смотря телесериал.

Более миллиона итальянцев погибло во Второй мировой войне.

В Мавритании рабство было упразднено в тысяча девятьсот восьмидесятом году.

На планете Уран ночь длится сорок два года.

Порывы холодного ветра хлещут тебя по лицу, на мгновение отрезвляя.

– Берегись белых медведей! – шутит Мило, остановившись, чтобы получше закутаться шарфом.

Вы быстро минуете пару кварталов и наконец подходите к большому синему фургону, выделяющемуся на парковке среди моря машин.

Мило достает ключи и уже готов открыть тебе дверцу, как вдруг кто-то, появившийся словно ниоткуда, набрасывается на вас.

Чувствуешь, как, схватив за плечи, тебя швыряют к фургону, и едва успеваешь выставить вперед руки, чтобы избежать удара о железный кузов, после чего от твоей физиономии определенно ничего не осталось бы.