Екатерина Бердичева - Художник

– Боже! – Фаркаш, шедший следом, начал креститься.

– Вот это, – Иржи показал рукой на центральные фигуры, – мои замечательные, но пр о клятые предки. Юори Саминьш, Иштван Саминьш и Имре Кареш, которого хотели спрятать от уготованной участи, но не смогли. А вон, видишь, у пустой стены, выделенной мне, на камне лежит Юдифь. Пойдем, взглянем. Эвангелина, детка, ты не возражаешь?

На сером камне стен тут же вспыхнул черно-красный огонь, и, словно из воздуха, перед ними появилась обнаженная Эва Балог. Красные губы ярко горели на бледном лице с небольшими морщинами, в синих глазах плескалась налитая до краев чернота.

– Я ждала тебя, любимый! – Прошептала она, подходя к нему и приоткрывая губы. Ровные белые зубки влажно поблескивали между ними, напрашиваясь на страстный поцелуй.

– Сейчас, дорогая. Только взгляну на Юдифь. Ты, гляжу, ее уже приготовила? – Он прошел мимо Эвы к камню с тоже полностью обнаженной Юдифью. Ее руки были раскинуты в стороны. На запястьях, лодыжках и паху виднелись глубокие порезы. Черной кровью уже была полна канавка, прокопанная вокруг камня. Девушка была мертва, и ее пустые глаза бездумно смотрели на потолок.

Фаркаша вывернуло наизнанку.

– Отойди подальше! – Синхронно сказали и Иржи, и Эва.

– Любовь моя! – Снова стала подходить Эвангелина. – Я так долго ждала твоих нежных объятий! Посмотри, я приготовила ложе любви! – Она показала рукой на мертвую Юдифь. – Смотри, какие белые, воздушные простыни, как упоителен запах роз, которые я поставила у изголовья! Обними меня, моя радость, мой единственный!

Проблевавшийся Фаркаш очумелыми глазами посмотрел на Иржи и покрутил пальцем у виска. Иржи кивнул.

– Дорогая! Я тоже никак не мог дождаться нашей встречи! Но скажи мне, почему у тебя такая отвисшая грудь? Разве у нас есть ребенок? И откуда на твоей нежной коже эти трупные пятна?

Эвангелина остановилась и кинула растерянный взгляд на свою фигуру.

– Ты смеешься, шалунишка! Ты решил со мной поиграть?

– Да, любимая! Помнится, во время нашей последней встречи ты забрала у меня сердечко?

– Ты сам мне его подарил! Как мы сливались с тобой в единое целое! Какие чудесные слова ты мне говорил, мой страстный дракон! Ну, иди же ко мне, радость моя!

– Я хочу взглянуть на мое сердечко! – Заныл Иржи. Оранжевое пламя в нем гудело от напряжения. И он знал, что время долго потянуть не получится. – Покажи мое сердечко, любимая!

В черных глазах Эвангелины блеснула ненависть.

– Вот оно!

Яркий красный камень полетел на алтарь.

– Фаркаш! Возьми его! Иди ко мне, моя козочка, моя очаровательная змейка!

Йожеф только успел подхватить сердце и распластаться на полу, как над его головой взметнулись, пытаясь пожрать друг друга, два огня.

– Какой ты яростный, мой Саминьш!

– Ты такая чувственная, моя змейка!

Иржи пытался загасить черное пламя, но оно вспыхивало снова и снова, пробуждая от сна вековые корни и побеги. И вот они уже зашевелились и поползли вниз по стене, подбираясь к ногам Иржи.

Фаркаш, пригибая голову и пропуская над ней очередной огненный вихрь, начал клинком резать корни.

– Сзади! – Заорал он художнику.

Тот оглянулся, пожал плечами и, словно нехотя, взлетел вверх, расправляя оранжевые крылья. Клинок в его руке вытянулся, ярко заблистав белым пламенем.

– Куда, Саминьш?! – Эва вытянулась, превращаясь в большую черную змею с синими глазами.

Черный огонь взметнулся красным.

– Ты снова от меня убегаешь! Я люблю тебя, Саминьш!

– О, да, детка! Мы замечательно проводили время вместе. Но тебе своей силы показалось мало. Зачем ты это сотворила?

Она сделала выпад головой, пытаясь длинным зубом зацепить его тело. Он махнул клинком, и она быстро увернулась.

– Я любила тебя-сс… Хотела, чтобы ты принадлежал только мне-сс, а не этой белой пигалице-сс!

– Любовь подразумевает боль?

– А как заставить тебя отдать мне свое сердце-сс?

– Дура! – Он снова махнул клинком у ее пасти.

Зеленая слюна, капнув вниз, прожгла дыру в камне.

Фаркаш клинком и белым пламенем изо всех сил боролся с лозой, спрятав сияющий рубин за пазуху. Иржи, глянув вниз, повел ладонью, выжигая ползающие, словно слепые змеи, корни. Мокрый Фаркаш, благодарно взглянув на него, продолжил рубить оставшиеся.

– Кто так хорошо выучил тебя, моя прекрасная Эва?

– Дядюшка, брат моего-сс отца-сс… Ни один мужчина-сс не может уйти от моих чар-сс!

– Ты неподражаема! Оп-па!

Огромная змеища неожиданно сложила кольца и, оттолкнувшись от пола, выпрыгнула струной вверх.