Екатерина Бердичева - Художник

– Иржи, прости, но я тебя разочарую: люди – это искусственно выведенные демиургами сущности на основе других рас. Вот смотри: Лайрина имеет две ипостаси: человекообразную и единорога.

– Это лошадь такая? – Поинтересовался Иржи.

Лайрина засмеялась:

– Точно. Обладающая возможностями выстраивать энергетику стихий.

Юори продолжил:

– Я – дракон. Разрушитель отживших миров во второй ипостаси. Наги – вторая сущность – змеиная, великие труженики, ученые, работающие с металлами, камнем и водой. Они занимаются развитием мира. Есть духи – хранители, друиды. У тех вообще второй облик – чистая стихия. Более мелкие существа поселяются в готовом к отделке мире и начинают распределять стихии: воду заключать в реки, камень – в горы, ну и тому подобное. А люди – это игра демиургов. Они живут за счет магии мира, могут ей пользоваться, то есть, преобразовывать уже созданное кем-то, но творить что-то новое – нет. Единственное, что они делают хорошо – это вырабатывают энергию хаоса, из которого произошел проявленный космос. Когда рядом с людьми живут существа волшебные, они перераспределяют ее в окружающую среду, нейтрализуя и рассеивая. Но когда она накапливается, мир начинают сотрясать войны, катаклизмы и, как следствие, гибель людской цивилизации. Но, кому-то там, – он махнул рукой в небеса, – понадобилась эта своего рода «бомба». И не один ваш мир продает ее. Хотелось бы очень знать, зачем и кому. Понимаешь, когда идет такой отъем, люди живут совсем мало. Мир – тоже. Но на Демиургов у нас выхода нет. Это – слишком высокие вибрации…

Давай закончим о нас, Саминьшах. Если останемся живы, продолжим о мирах.

Итак. Жили мы себе потихонечку, растили детей, внуков. Магии становилось все меньше, поэтому наши потомки, большей частью, рождались простыми людьми. Ведь они принадлежали этому миру. О своем мире мы не знали ничего.

А однажды нас пригласили в гости к Королю соседней страны. Там затевалась то ли свадьба, то ли возведение на престол… Не важно. И мы туда отправились. Все было замечательно. Обеды, балы… И нас познакомили с одной дамой, женой какого-то графа. Прелестные синие глаза, длинные черные волосы, молочная кожа… За пару столетий мы с женой расслабились и все забыли. И эта женщина так увлекла меня, что я снова оказался с ней в одной постели. И после страстной ночи, утром, я снова на стенах увидел черное пламя. И я все вспомнил.

– Это снова Ты? – в ужасе сказал я.

– Конечно, милый! Я же сказала, что ты мне понравился. Теперь ты мой!

Я подошел к одежде и начал собираться.

– Ты не хочешь спросить, где твоя супруга?

И тут у меня словно лопнуло сердце.

– Что ты с ней сотворила?

– Только то, что сотворили со мной инквизиторы по твоему доносу. Они почти лишили меня моей магии, убили меня! Они выслали меня в этот грязный, бедный мирок! Я так хотела быть первой среди равных, но ты испортил, погубил все мои замыслы! И я никуда не могу отсюда уйти. И жить мне осталось всего одну человеческую жизнь. А я не хочу, понимаешь? А теперь я хотя бы поживу за ваш счет! Это совсем не то, что потрошить людишек!

– Где моя жена?

– Пойдем! – Эвангелина встала, нацепила платье и взяла меня за руку.

– Руки убери! – Прошипел я.

– А если в обморок упадешь? Кто поднимать тебя будет? – Усмехнулась она.

Мы спустились в подвал дворца. Там было темно, только из маленького оконца под потолком падал узкий солнечный луч, освещая длинный камень, на котором лежала моя мертвая жена. У нее были перерезаны вены, и кровь ручейками стекла в прорытую в земле окружность. Я хотел оживить ее, но сначала попытался поймать убийцу. Верткая змея постоянно ускользала от моего драконьего пламени и когтистых лап. По стенам снова заплясал черный огонь, и я сам не заметил, как наша яростная борьба снова превратилась в безумное совокупление. Очнулся я уже в человеческой ипостаси, накрепко прикрученный к стене древесными побегами. А Эвангелина стояла передо мной с ножом. Увидев, что я пришел в себя, она забормотала заклинания и со всего размаху всадила под ребра нож. А дальше происходило нечто адское. Периодически мое сознание застилала красная пелена чудовищной боли. Ребра, под ее все более громкие выкрики, расходились, выворачиваясь из позвоночника, пока перед ней не появилось мое сердце. Она, пылая огненными глазами, с безумным выражением лица подошла ко мне и обрезала все сосуды. Но я продолжал все видеть. Кровь вытекала из моего тела. Я уже не понимал, что со мной и кто я. Но мое живое сердце билось в ее руках. Она осторожно положила его на грудь моей мертвой жены. Несколько слов – и ее тело начало усыхать, сворачиваться, словно лепестки гигантского цветка, вокруг моего сердца. Помешанная ведьма с нездоровым интересом, высунув изо рта раздвоенный язык, смотрела на процесс. Наконец тело Лайрины исчезло, а на камне остался сияющий и, пульсирующий внутри, черный алмаз. И тут, наверное, я умер.