Мария Фомальгаут - Ключи от ландышей

«А?»

«Позволь мне быть в твоем городе».

«Но…»

Хочу сказать – но, не успеваю, не могу, понимаю, что не может быть никаких – нет. Что он придет. Понять бы еще – кто он.

Я не понимаю, что я вижу – человек, и в то же время не человек, потому что я первый раз вижу человека без города, без своего города. Он входит в ворота – первый раз за столько веков вижу, чтобы кто-то входил в ворота – низко кланяется, оглядывает дома, идет по улицам, сворачивает в переулки, выискивает таверну, в которой можно поужинать…

Что происходит, спрашиваю я себя, что, черт возьми, происходит.

И не нахожу ответа.

– Вы… что вы делаете?

Я и правда не могу понять, что он делает, что творит на этот раз. А вроде бы я уже начал привыкать к нему, как он расписывает тончайшей кистью своды храмов, как вырисовывает причудливые узоры на кирпичных стенах, как возводит на пустырях воздушные замки, на которые остается потом только нарастить каменную плоть, как поправляет покосившиеся домики, оживляет какие-то полуистлевшие руины, про которые я уже почти забыл, что они есть…

Но это что-то новенькое.

Очень новенькое.

Первый раз вижу, чтобы он водил тончайшей кистью по пустоте, кистью без туши, вырисовывал невидимые узоры…

– Вы… что вы делаете?

Он вздрагивает, оборачивается:

– А?

– Вы… что вы…

– А-а-а, расписываю купол…

– Но…

– …хотите сказать, здесь нет никакого купола?

– Да, именно так… – подбираю слова, думаю, как объяснить ему, что сначала строят собор, и только потом расписывают его купол, но уж никак не наоборот.

– А купол не здесь, купол в другом городе.

– В другом…

– …в другом городе. В Букбурге. Там, к западу – показывает куда-то в никуда.

– Но как же вы…

Он загадочно улыбается:

– Вот так.

– …им там еще ограда нужна… и шпиль… – бормочет он.

Я уже понимаю, что происходит. Он все больше уходит мыслями туда, в Букбург, и я понимаю, что скоро уйдет не мыслями тоже.

И я ничего не смогу с этим поделать.

– …мне было очень хорошо у вас, – он кланяется, – спасибо.

Бормочу какие-то слова благодарности, слова прощания, как положено.

Он исчезает на горизонте.

Спрашиваю себя, кто это был, что это было, – не нахожу ответа.

И понимаю, что не найду.

На кирпичной стене мерцает его рисунок – дорога, уходящая к звездам…

Нас семеро.

То, есть, я не знаю, может, есть еще кто-то, где-то, как-то – но скорее всего, нет.

Поэтому нас семеро.

Я.

И еще шестеро.

Нас зовут…

…мы не таскаем с собой свои имена, они слишком тяжелые, чтобы тащить их от города к городу. Имена есть только у двух, его зовут Черри, его зовут Джем.

Нет, мы не слышим далеко-далеко.

Это другое.

Нет, мы не видим, что в других городах.

Это другое.

Я не могу объяснить.

Я просо пишу картину здесь – и она появляется за много километров отсюда.

Просто…

– …а что с вами случилось?

– Ничего не случилось.

– Тогда почему у вас нет своего города?

– А почему он должен у меня быть?

– Вы разве не хотите свой город?

– Представьте, нет.

– У вас было какое-то разочарование, связанное…

– …нет.

– Тогда почему…

…потому.

Пересечемся, говорит Чарли.

Пересечемся, говорит Джем.

Пересечемся? – спрашивают меня.

Я смотрю – они едут в Клокбург, я еду в Таймбург, нам не по пути.

Не сегодня, говорю я.

Не сегодня, говорят остальные.

– …что вы делаете? – спрашивает Таймбург. Я не нравлюсь ему – несмотря на то, что уже столько всего сделал для города.

– Вашу копию.

Я уже предвижу вопросы, – так и есть, Таймбург боится:

– Копию? А мне это не повредит?

– Что вы, ни в коей мере… Вот, посмотрите, я делал копии множества городов, и…

– Вы… вы делаете копии городов?

Таймбург возмущен, я понимаю, что попал, и попал крепко, что я не смогу ему объяснить, как это я хожу по городу, делаю его копии, улицу за улицей, дом за домом, где и как я храню их – воспоминание о городах…

– Вы… вы хотите навредить городу?

Не успеваю ответить – что-то обрушивается в мое сознание, даже не сразу понимаю, что именно, а вот…

СРОЧНО!

ВСЕМ!

Узнаю.

Это Черри.

И Джем.

Только они там, а я здесь. Бежать, бежать из города, срочно, со всех ног, может, успею в Клокбург, да черта с два я успею в Клокбург, в спешке пишу сообщения – кто ближе к Клокбургу, скорее туда…

«Они мертвы», – сообщает мне кто-то из наших.

Рушится мир под ногами, в отчаянии перебираю новости, новости, новости городов, городов, городов, вот оно, случилось то, чего мы боялись, два паразита в городе, сегодня два, завтра сто, послезавтра миллион, спасайте себя…