Владимир Лиштванов - Жизнь прожить – не поле перейти – 2. Дети. Книга II

Многие горожане стали работать на немцев потому, что иначе бы умерли от голода, особенно это касалось женщин с малолетними детьми.

Оккупационные власти, решили заручиться поддержкой церкви, открыли в Орле определённое число храмов. В этом заключался один из элементов их антикоммунистической политики. Но как раз церкви неофициально создали «кружки взаимной помощи», чтобы помогать самым бедным и оказывать посильную поддержку узникам концлагерей. Священникам разрешали посещать русских военнопленных. Их морили голодом. В лагерях за один день умирало 20, 30, а случалось и 40 человек.

Однако после Сталинграда немцы стали кормить пленных капельку лучше, а затем начали уговаривать вступать в «русскую освободительную армию».

При немцах церкви в Орле процветали, но они превратились, чего немцы не ожидали, в активные центры русского национального самосознания.

Однако человек, по поручению немецкого командования надзиравший за церквями, оказался не епископом, как многие ожидали, а просто гражданским чиновником по фамилии Константинов, из русских белоэмигрантов.

Это привело к тому, что церкви лишили всякой самостоятельности, да и резиновые печати каждой из них хранились в столе у Константинова.

Словно противясь вражеской агрессии, сама природа встала на защиту местного населения. В середине ноября ударили сильные морозы, выпало большое количество снега.

К концу ноября 1941 года немецкие войска заняли село Дорохо-Доренское в сорока шести километрах к юго-востоку от Курска. Враг не встретил сильного сопротивления со стороны Красной Армии, продвинулся вглубь территории.

Оккупанты в первые часы начали наводить новые порядки. После захвата села, они стали собирать всех жителей, как пронёсся упорный слух: «к расстрелу».

Видя это, Василий Михайлович Дорохов, ему исполнилось 57 лет с сыном Александром 12 лет, огородами покинули село и отправились в хутор Баранов, он расположился в километре от села. К ним присоединилась ещё группа мужчин с сыновьями-подростками.

Пробыв в хуторе два дня, Василий Михайлович решил, что в этом населённом пункте тоже небезопасно. Отец с сыном перешёл в хутор Ивица, расположенного на другом конце поля невдалеке от родного села, но потом вернулись в Баранов и стали жить в избе знакомых.

В это время в Дорохо-Доренском, всех, кто не успел сбежать, собрали в одном месте.

После этого женщин и детей до шестнадцати лет отпустили, а мужчин, юношей и стариков, кого по возрасту не призывали на фронт, задержали.

Выдался лютый морозный день.

Арестованных под конвоем отвели в соседнее село Халино Максимовского сельсовета Солнцевского района. Где их загнали в сарай и оставили ночевать.

Утром немцы всех арестованных вывели на край села и расстреляли. Так трупы лежали до весны, и когда стало тепло, то тогда фашисты разрешили местным жителям похоронить убитых в братской могиле.

В соседнем колхозе председатель всеми фибрами преданной души поддерживал Советскую власть и идеи коммунизма. Он числился старым большевиком, знал В. И. Ленина и И. В. Сталина, делегировался на съезды.

В 1939 году колхозники мало собрали сена и соломы для скотины. В середине зимы стали животные дохнуть от бескормицы.

Председатель колхоза взял всё зерно, что заготовил для собственной семьи, а в ней насчитывалось детей тринадцать душ, и отнёс на скотный двор. Принялся им кормить скотину. Своя семья стала голодать. В тот год его восемь детей умерло от недоедания.

Председателя жена безграмотная, но набожная, она ругала мужа:

– Дурак, кто так делает? Кормить зерном животных! В Писании говорится, что скотина создана Богом для помощи человеку! Раз она дохнет, так пущай будет посему!

– Что ты понимаешь жена! – урезонивал председатель, – Ведь это общественное стадо, люди личную скотину привели в колхоз, чтобы всем стало хорошо!

В 1941 году этого председателя оставили в районе, чтоб при оккупации наладить партизанскую войну.

Нашёлся предатель. Он выдал председателя и того немцы повесили на яблоне, недалеко от дома. Месяц висел в назидании другим.

Хотели фашисты повесить и всю семью, но люди попрятали остальных членов семейства по избам.

Брата председателя немцы решили живьём сжечь в собственном доме, для чего подпёрли оглоблей входную дверь и подпалили избу.

Брат вышиб дверь с оглоблей, когда запылал дом и попытался выскочить, но снаружи стояли немцы и расстреляли из автоматов.