Владимир Лиштванов - Жизнь прожить – не поле перейти – 2. Дети. Книга II

Захват города произошёл для руководства Орла настолько неожиданно, что, когда германские танки вступили в Орёл, в городе ещё ходили трамваи.

Когда стало ясно, что немцы уже в городе, людей, прежде не веривших в возможность оккупации, охватила паника.

Горожане начали бросаться в бегство. Они бежали толпами в двух направлениях – на север, то есть на Москву, а также на восток, в сторону Ельца.

Из окон госпиталя на Комсомольской улице, раздетые и босые, выпрыгивали раненые красноармейцы и присоединялись к потоку беженцев.

Большая группа военнослужащих на костылях, с загипсованными бёдрами, ступнями, едва переступали с костылей на пятки, морщась от боли, двигались в общей толпе.

Кальсоны на них держатся на одной пуговичке, рубахи на костылях задирались.

Группа раненых несла руки на подпорках с согнутыми, выставленными вперёд локтями. Они шли друг от друга на расстоянии, чтоб подпорками не задеть друг друга.

Двое раненых с перебинтованными головами, глазами вели за руки такого же, перевязанного до самых глаз, товарища. Боец останавливался, дул на культю руки. Друзья ждали его, не уходили.

Двое раненых в шинелях поверх белья, обнявшись за плечи, удерживали красноармейца с вялыми перебинтованными ногами.

Медичка в белом халате и чепчике на себе тащила обнявшего её за плечи раненого бойца с одной ногой.

Мимо следовали доверху загружённые вещами грузовики с эвакуирующимися.

Никого из беженцев, включая раненых красноармейцев, они не принимали. На кузовах машин сидели женщины, дети. Стояло впритык к кабинке пианино.

Скорей всего это семьи военных. На каждой машине сидел ещё и красноармеец с ружьём.

Многие беженцы просились на машины. Но и пассажиры, и военные сидели неподвижно, не реагировали на мольбы женщин с маленькими детьми и иные просьбы.

Медичка, что тащила раненого, стала громко кричать с обочины. Потом оставила его стоять на одной ноге, выбежала на дорогу, упёрлась руками в кабину грузовика, но шофёр почитай подмял её.

Желающих покинуть город набралось такое большое количество, что в движении люди образовывали сплошные потоки. Немцы всячески препятствовали бегству жителей: военная техника перекрывала дороги, авиация на бреющем полёте атаковала с воздуха пулемётным огнём.

Расстрелянных людей вместе с машинами, находилось полно в кюветах. Автомобили, сверху изрешечённые пулями, валялись на обочинах.

Гитлеровцам удалось остановить толпу уходивших из города на дороге, что шла на Елец, люди стали возвращаться. Часть направилась к элеватору, чтобы набрать горелого зерна, а часть пошла к трамвайной остановке и сев в вагон поехали домой.

Помимо немецких частей, Орловщину оккупировал интернациональный сброд. Со стороны Брянска вместе с немцами двигались венгры. По Курской дороге шли румыны. В Красной Заре, вообще, видели словаков, хорватов и финнов. Все эти отморозки отличались звериной жестокостью. Сами немцы оказались терпимей к гражданскому населению на фоне этих нелюдей.

С приходом захватчиков, длительное время население не снабжали никаким продовольствием, не выдавали даже мизерного хлебного пайка. Горожане сотнями умирали от голода.

Органом управления оккупационной власти стала городская управа (Орловское городское самоуправление). Возглавил управу бургомистр, он подчинялся гарнизонному коменданту Орла.

Военным комендантом стал генерал Адольф Хаманн, бывший фельдфебель, он сделал головокружительную карьеру при Гитлере.

Первым бургомистром немцы назначили военного фельдшера Алексея Афанасьевича Шалимова. Бывших советских офицеров-врачей окружного госпиталя он назначил на все возможные посты.

Ещё бургомистр открыл кукольный театр, музей, возобновил службы в храмах. Ввёл пайки для пенсионеров и разрешил мелкий частный бизнес.

В марте 1942 года его арестовало гестапо за связь с партизанами. Под пытками никого не выдал, умер достойно.

В первые дни оккупации гитлеровцы установили в центре города виселицу.

Первым они казнили старика, человек выступал против грабежей. Рядом с ним повесили тех граждан, кто отказался участвовать в сборе тёплых вещей для фашистов.

На многих улицах Орла лежали неубранные трупы невинно замученных и казнённых людей.

5 декабря открылась биржа труда. По решению оккупационных властей все жители города и окрестных населённых пунктов, мужчины и женщины, от полных 14 до 55 лет, не имевшие постоянной службы или работы, в обязательном порядке должны были явиться для регистрации на новую биржу труда. На лиц еврейского происхождения это объявление не распространялось.