Алла Тинкер - По следам космических пиратов. Лезем на эту чертову гору. Черти карту

– И, черт возьми, какие огромные розовые трусы! – их уже не примеряю.

– Зашибись!

– Все как обычно! Всё клубнично! Идеальный гардероб, Эдди, признайся, сам подбирал?

– Не я! Киборг! Наверное, слегка перебрал, или замечтался…

– Мечты, мечты… Где ваша совесть, – в дверях появиляется борода Хоттабыча и только потом он сам.

– Тебе нужен костюм для верховой езды, ты когда-нибудь садилась на лошадь? – Эдди улыбается.

– Нет, я боюсь лошадей. Как тебе вот этот, черный?

– Черное – это цвет ночи, пестрый возьми.

– В нем я буду похожа на озорную бабу-цыган!

– Есть еще серый. А трусы можешь не надевать, потом сходим на рынок в нижний город и подберем твой размер.

– Так, я твоя должница, и что ты хочешь?

– Ну, в половине четвертого утра любой мужчина хочет одного… позавтракать!

– Уффф! Мы специально тебя подняли в такую рань, иначе бы ты с нами не пошел! Завтрак будет на траве. Хоттабыч, ты одобряешь шутки Эддивина?

– Я не одобряю, я понимаю.

– Эд, наверное, рад, что хоть кто-то в этой комнате его понимает.

– Ты что правда пойдешь без трусов? – Эдди уже совсем развеселился.

– Что ты про это допытываешься? Мене конфузно. Я же барышня.

Спустя десять минут с переодеваниями было покончено. И если для женщины образование – роскошь, то очарование – это просто необходимость, поэтому по гороскопу я сегодня прелесть, ну и что, что в трусах сорок восьмого размера!

– Хоттабыч, правда ли, что я самая красивая женщина на этой планете?

– Ты единственная Женщина на этой планете.

То-то же! Я вам не как-либо что, а что-либо как! Хоттабыч сказал!

Вышли на пояну, камень стоит, как в сказке надпись на нем:

– Нам налево! – Первое, что пришло на ум, выложила я.

– Почему? – возле камушка на пути к конюшням нас ждал небольшого роста и крепкого телосложения мужчина в костюме для верховой езды. О нем-то я вам и говорила, это был Зак.

– Потому что у нас нет коня, а значит нам и терять нечего!

Зак подошел к нам, представился, протянул руку Хоттабычу, поздоровался со мной и Эдди, зачем-то пригладил волосы за ухом, почесал затылок и произнес многозначительно:

– Вы выглядите счастливой парой – это так? Как вы этого достигли?

– Я поверхностная и пустая, мыслей у меня нет и сказать мне нечего.

– И я абсолютно такой же, – нисколько не смутился Эдди.

– Вообще то мы не пара, Зак! Я замужем. Один день как…

– Это многое объясняет, – кивнул головой Зак. Мне показалось, что он вообще ничего не понял. – Пойдемте, я покажу вам конюшни. Здесь их много: одна большая и несколько маленьких.

Пару строк специально потрачу на описание большой конюшни. Мне это интересно…

Довольно-таки большая и практичная конюшня круглой формы. Султан Авасхон слывет крупным коневладельцем в здешних местах, со слов Эддивина. Здание вмещает в себя стойла, денники, сараи, отделения для сбруи и седел, амбары для фуража, квартиры для прислуги, лазарет и вообще все удобства как для лошадей, так и для ухаживающих за ними.

Большой круг внутри здания представляет собой манеж под крышей, которым пользуются для проездок в дурную погоду, а внутри него бассейн с достаточным количеством воды для удовлетворения всех потребностей конюшни.

Чтобы поддержать разговор, я спросила у Зака, указывая на породистого жеребца:

– Зак, а это у вас подводная лошадь?

– Таких не бывает!

– Как не бывает? – бывает: вот же, вот подвода, а вот лошадь.

– Знаешь, Липсик, многие мечтают полететь в космос. А мне и летать не нужно, мой личный сорт космоса – вот он, в деннике стоит. Лошадь – это мой космос!

Походу экскурсии Эдди заявил, что знает лошадиный язык. На что мы потребовали доказательств, и после чего стали свидетелями сцены ржачного диалога Эдди с Взрывным Чарли. Анализ фоновых шумов позволил атрибутировать их как звук сливных бачков унитазов финской фирмы «Аккала-Каккала».

Хоттабыч тоже решил как-то проявить себя, а именно выказал желание проехать на лошади круг по манежу. Он попросил помощника Зака оседлать ему старушку Додо. С помощью стремянки ему с первого раза удалось забраться на лошадку:

– Но! – крикнул Хоттабыч.

– Пасаран! – ответила ему старушка Додо.

Она была из наших и всё понимала… Ммммммммм!

До обеда мы еще успели заглянуть на ипподром, пешком. На лошадь я так и не села. Трусиха.