Екатерина Бердичева - Песнь ветра

– Хороший мальчик. – Сказала она. – Крепкий. Когда оторвете его от Вирэла, приведите ко мне.

В конце концов ребенок устал и выплюнул чужую руку. Старший брат, всхлипывая от позора и боли, ушел обрабатывать раны, а мать, прижав ребенка к себе, наспех вытерла испачканный в крови рот и горло.

– Маленький мой… – Всхлипнула она. – Зачем ты так!

– Не хочу! – Нахмурил он бровки и сжал кулаки. – Не хочу туда!

– Здесь такие порядки, малыш… И не нам их менять. Зачем же ты так… Она убьет тебя!

– Не убьет. – Зеленые глаза уверенно смотрели из-под длинных ресниц, а золотистые волосы намокшими сосульками рассыпались по кофточке. – Я сам ее убью!

Мать прикрыла рукой рот ребенка.

– Тихо! Нельзя так говорить! Лучше подчинись…

На секунду прижав головенку малыша к груди, она вздохнула. А потом поднялась на ноги.

– Надо идти.

Оставив сына в комнате злобной госпожи, она закрыла ладонями уши и побежала в сад, чтобы никто не слышал ее горького плача.

– Ну что, маленький неслух… – Тем временем спросила ласковым голосом госпожа. – Знаешь, что тебе будет за непослушание?

– Знаю. – Бесстрашно ответил малыш. – Я – дикий леопард. И я перегрызу твою глотку.

– Ты – не леопард. – Рассмеялась эльфийка. – А жалкий котенок. А я – охотник. И котят давлю одним пальцем.

И она, приставив аккуратный ноготок к носику, слегка на него надавила.

Женщина не ожидала, что ребенок, подпрыгнув, словно мяч, вцепится ей в шею всеми десятью пальцами, а ногами крепко обхватит талию.

– Я – леопард! – Веско сказал он, глядя ей в глаза и все глубже вдавливая ноготки в мягкую кожу. – И буду жить с мамой! Обещай или я тебя загрызу!

И первый раз в жизни не привыкшая к отпору женщина призадумалась. И даже немного испугалась: уж очень решительным был у малыша взгляд.

– Да-а… – Хрипло выдавила она. – Живи пока с мамой… Только ручки убери. Мне больно!

Давление ногтей ослабло.

– Но работать все равно надо. – Строго сказала она, когда малыш, наконец, убрал руки.

Зеленые глаза, только что бывшие не по-детски яростными, словно у дикого зверя, улыбнулись.

– Я буду работать! – Крикнул он и неожиданно крепко обнял ее за многострадальную шею. – Ты хорошая! Я тебя люблю!

И детские губки нежно поцеловали ее щеку.

Женщина осторожно ссадила малыша с себя на ковер и приложила к шее ладонь. На ней осталось несколько красных отпечатков.

– Кто научил тебя кусаться и прыгать? – Спросила она, забыв про хлыст.

– Я сам! Мама, когда уходит, запирает меня в комнате. И я играю в леопарда! Страшного и кусачего! Тебе больно? – Вдруг, скривившись, спросил он, увидев с какой осторожностью госпожа намазывает кожу мазью. – Дай помогу!

И та, опустившись рядом с ним на колени, протянула ему банку. Маленькие ручки аккуратно размазали целебный бальзам.

– Ты – сильная! – Сказал ребенок. – Не плачешь!

– Да… – Сказала она, протянув руку и погладив спутанные волосенки. – Я – сильная.

– И я – сильный! – Сказал мальчонка.

– И ты. Но раз ты – сильный, должен жить со старшими и работать.

– Потом. – Махнул рукой Эринэл. – Сначала я должен допрыгнуть до светильника на потолке. Понимаешь?

– Понимаю. – Вздохнула госпожа. Она сама в детстве была такой же упрямой и настойчивой. – Но ты обещал!

– Леопард держит слово! – Приложил кулачок к груди мальчишка.

– Ну и молодец. А теперь тебе надо помыться.

Она надела на шею легкий шарфик и, подхватив ребенка на руки, вышла в общую комнату, где все не занятые работой члены семьи ожидали коллективной порки с опущенными глазами и трясущимися коленями.

– Где его мать? – Сурово спросила госпожа. – Найдите ее. И помойте этого грозного леопарда. И еще… – Она обвела тяжелым взглядом домочадцев. – С завтрашнего дня он начнет учиться. Вместе с Тоэлом и Ланиэль. И Вирэл… Привлекай его к работе. Нечего такому бойкому малышу сидеть взаперти. Не бойся. – Усмехнулась она, видя растерянность старшего внука. – Грозный леопард всего лишь защищал свое логово. И нападать на него… – Зеленый взгляд метнул молнию, разряд которой ударил в темечко старшего внука и прошел по позвоночнику. – Не советую!

– Мамочка! – Маленький проказник увидел мать и, извернувшись, выпрыгнул из рук госпожи и вцепился в материны колени.

– Помой его! – Процедила госпожа, смерив презрительным взглядом запуганную женщину.

– Я тебя люблю! – Вдруг повернул к ней свою грязную мордаху мальчик.

Бледные губы надменной эльфийки растянулись в улыбке. Порки в этот день так и не случилось.