Екатерина Бердичева - Песнь ветра

Пылают закаты в степи ярче дальних костров.

Прохладен задумчивый лик наползающей ночи,

Дарующей странникам отдых, заботу и кров.

Бессонницу всем осознавшим, как мир наш непрочен:

Жестокие игры судьбы, угнетающий плен

Начертанных кем-то однажды обманчивых истин,

Кидающих веру безгрешную в похоть и тлен.

Но как обрести средь бушующих волн свою пристань?

Надежды, спасения нет, ведь кругом – миражи,

А тьма под иллюзией зла и не знает пощады.

Казалось, добру ты пытаешься верно служить,

Но юной души лепестки обессилены ядом.

Беспомощный грешник, которому жизнь не мила,

Забвенья искал. Грозный рок его тело разрушил.

И ночь, милосердно раскинув над трупом крыла,

В себя вобрала и укрыла уставшую душу.

С тех самых времен, как вокруг Вековечного Леса выросла гигантская терновая стена, прошло около двадцати лет.

– Мамочка! – забежал в дом мальчишка с коленками, перепачканными землей и ладошками, перемазанными зеленым лиственным соком. За плечом у него болтался лук. – Можно я с ребятами еще немного поиграю? У нас – штурм тролльей крепости!

– Мой мальчик! – Протянула к нему руки молодая эльфийка. – Но ведь уже вечер и деткам пора пить молоко и ложиться спать!

– Давай молоко! – Пальчики с черной каймой под ногтями схватили кружку, а кнопка носа с присохшим семечком ели нырнула внутрь. Двумя ручками он крепко держал полную посудину, задирая головку с золотистыми растрепанными волосами все выше.

– Вот! – Протянул он маме пустой бокал. – Вкусно!

Зеленые глаза лучились радостным детским весельем, а рот, с молочными усами наверху, расползался в задорной усмешке.

– Мам! Мы только крепость захватим… Я быстро-о!

Частый топот ног и угасающий звук голоса. И вот где-то завопили ребятишки, приветствуя своего смелого командира.

– Ты его балуешь! – Неодобрительно сказала эльфийка постарше и, вздернув нос, ушла в другую половину дома.

– Но госпожа… – Молодая женщина опустила руки. – Он ведь еще такой маленький…

Холодная и надменная мать ее мужа держала весь дом в строгости и полном подчинении собственной воле. Два взрослых сына, оставшихся жить в родовом гнезде после женитьбы, и их жены боялись госпожу, как они ее называли, до озноба и мурашек по всему телу. Даже внуки были приставлены бабушкой к работе по силам. Иначе… В шкафу на половине госпожи висела длинная плеть, которой она владела мастерски. И била она ей через одежду так, что тонкий хлыст не оставлял следов на коже, но все тело после побоев болело несколько дней. Старшему сыну, который однажды выступил на собрании жителей своей улицы в поддержку соседа, с которым конфликтовала мать, она сломала руку. Оклемавшись, он зарекся переходить ей дорогу даже в мелочах. Но этого, к сожалению, никто не знал, поскольку в маленькой общине не было принято выносить сор из избы. Семья считалась дружной и работящей. И даже была образцом для подражания. Естественно, девушки, сосватанные матерью для сыновей, только обретя статус жен, с ужасом начинали понимать, что творится под внешним благополучием, но… было слишком поздно. А родственники, купленные дорогими подарками, ничего не хотели слушать. Сбагрили доченек с рук в состоятельную семью… чего ж плакать? Радоваться надо! И девушки радовались. Работе с утра до вечера на огородах и уходу за скотиной. Плетению из толстой шерстяной нити теплых ковров и тканей для верхней одежды. Близости со своими мужьями строго по расписанию, повешенному в спальне каждой супружеской пары. Даже время зачатья внуков госпожа просчитывала заранее, составив звездные карты каждого будущего младенца.

С рождения и до уверенной ходьбы без помощи взрослых малыши воспитывались под надзором молчаливых матерей, впитывая с молоком подчинение госпоже. А потом их переводили на другую половину дома, в общие со старшими детьми спальни, где с ними никто не церемонился. Здоровы, сыты и ладно. Потихоньку дети приучались убираться по дому, ухаживать за пуховыми козами и курами. Летом, кроме всего прочего, у них было задание ворошить для просушки сено и собирать веники. Но если кто-то из детей капризничал, и старшие были не в силах унять ребенка… Порка ждала всех.

Когда, в соответствии с расписанием, у жены младшего сына родился второй мальчишка, никто не ожидал ничего особенного. Еще один работник-бедолага. Но… первые проблемы начались уже тогда, когда кроху Эринэла было приказано переселить в спальню к остальным детям. Нет, он не ревел, растирая кулачком глазенки. Он просто вцепился в руку старшего брата зубами и повис на ней, изредка перебирая челюстями, словно волк или дикий пес. Испуганная мать попыталась его отцепить, но тот извернулся, словно зверек, и ударил ножкой парню прямо в низ живота. Тот не удержался и взвыл. Конечно, услышав непонятный звук, на их половину пришла госпожа. Посмотрев на старшего внука, в ужасе мотающего прокушенной рукой, из которой хлестала кровь, и испуганные неотвратимостью наказания лица остальных, она неожиданно рассмеялась.