Антонина Иванова - За чьи грехи…

Мама в шутку папу и друзей называла диссидентами. Тогда Анна не придавала особого значения смысловому содержанию этого слова. Оно как-то не встраивалось в жизненный курс отца и его друзей. Мнения, споры людей, победивших самого коварнейшего врага, были их естественным воззрением на происходящее в Стране. И оно не тащило их в трясину озлобленных себялюбов.

Уже позже, когда волна так называемого диссидентства прокатилась по всей Стране, Анна задумалась над этим ставшим модным словом. «Несогласный, инакомыслящий; иноверец или раскольник, не принимающий господствующего исповедания». В каждую эпоху были свои диссиденты: Адам, декабристы, Ленин… Да и нынешние реформаторы тоже причислили себя к диссидентам. Однако идеи современных демократов несли в себе больше разрушений, чем созидания: хотели, как лучше, а получилось – страшно. Новоявленные революционеры точно подпадают под определение «раскольники». Разрушили то, что с таким трудом создавали отцы, деды; изъяли из сегодняшней действительности понятия: совесть, стыд, порядочность.

Анна сделала глубокий вдох, словно ей не хватило кислорода. Вчера по телевизору показали «подвальных детишек» в стране победившей демократии. Так без валерьянки уснуть не смогла. Смешивая с водой капли, она скорбно произнесла: – «В 17 – ом году детей вытаскивали из подвалов, а сейчас – в свободной Стране – опять в подвалы загнали». Государству, которому не нужны дети и старики, Анна поставила свой диагноз «ИДИОТИЗМ». «Это уже, ваш «ИЗМ», господа демократы, – вслух произнесла она и опять перенеслась в своё прошлое.

Тогда, в трудное и бедное время, на выходные и праздничные дни детей из детских домов брали в семьи. Родители Анны тоже брали из детдома девочку, Лиду. Она была старше Анны на пять лет. Они очень привязались друг к другу. Анна считала Лиду своей старшей сестрой. Сколько радостных дней они провели вместе. В их дворе Лида организовала «тимуровский отряд», и как Женя из повести Гайдара, играла на аккордеоне. Под его звуки они ходили на речку купаться. К концу недели ребята с нетерпением донимали Анну: когда же её родители поедут за Лидой? У Анны непроизвольно вырвался смешок. «А ведь у них во дворе был свой мальчиш-плохиш, Петька Сидоров. Толстый, всегда с опущенной лямкой от штанов, настоящий «буржуин». Спустя год у Лиды нашлись родители, и увезли её на Украину. Провожать её пришли ребята со всего двора, их тимуровский отряд в полном составе.

Анна задумалась. Тогда их героями были ребята, которые во имя Родины шли на смерть, совершали подвиги. Это не пафос, – это было душевное тяготение того времени. Кто герои мальчишек девяностых годов?

В одном из писаний Анна вычитала: «Люди – овцы господни и нуждаются в пастыре, который их охраняет и защищает». И тут же ей вспомнился диалог Фаины Раневской и Анны Ахматовой, прочитанный ею в книге о Ф. Раневской: «… Кто муж овцы?» – «Баран, так что завидовать нечему». Сколько же слёз пролито по воле очередного «пастыря-раскольника».

Выдохнув из себя горестное настоящее, Анна опять вернулась в своё прошлое. И, как в кино, кадр за кадром в памяти стали всплывать эпизоды из её далёкой жизни.

В их небольшом городе, где она родилась, проживали люди многих национальностей. Такое братство народов было распространено по всей нашей огромной Родине. «Коммунальная страна, могучая многонациональная семья». Была… могучая, дружная. И чтобы не говорили сейчас о «Колоссе на глиняных ногах», тогда страна после страшных потрясений встала на ноги. И если бы «пастыри» были не с «бараньими мозгами», стоял бы этот Колосс до сих пор. Сейчас только и слышишь возгласы предъявлений: «Тогда, в СССР…» Будто не было в той стране ничего хорошего. И слышишь это от тех, кто в том СССР получил всё: и бесплатное образование, и старт для продвижения себя к своей «великой цели»… Ведь это с их подачи расцвёл сепаратизм.

Анна с нежностью подумала о лучшем друге их семьи, Анатолии Аслановиче. Дядя Толя был узбек. Его восточный менталитет вносил равновесие и в горячие споры на родительских посиделках. Когда страсти накалялись… узбекский друг использовал свой рецепт: дверь открывалась, и с подносом дымящегося узбекского плова входил дядя Толя. Все споры сразу прекращались. Готовил плов дядя Толя по-своему рецепту. Наблюдая за его работой (так тот называл своё нахождение у плиты), сразу становилось понятно: откуда появилась поговорка «Пальчики оближешь». Сам процесс приготовления плова походил на священнодействие кудесника. Начинал Анатолий Асланович свою церемонию с торжественного изречения: «Казан надо довести до трёхсот градусов». После этого начиналось молчаливое действо приготовления неповторимого кулинарного изыска: сначала мелко резался бараний жир и выжаривался до хрустящей корочки; в растопленный жир опускались бараньи косточки; потом в казан летел репчатый лук; вслед за луком опускалась морковь вместе с кусочками бараньего мяса; когда мясо было готово, а это определялось по духовитому запаху, высыпался рис и заливался водой, в пропорции известной только дяде Толе; разбухая, рис, зернышко к зернышку, под бдительным оком дяди Толи, превращался в ароматный плов, запах которого «расплывался» по всему дому. Вроде бы всё просто и понятно… но такого ароматного и «пальчики оближешь» плова – ни мама, ни Анна (впоследствии) приготовить не могли.