Виталий Денисов - Империя Ригаса

Александр, выполняя просьбу Ригаса, вел съемки Ниагарского чуда. Неожиданно он застыл, направив камеру в сторону закрепления троса. Ригас непроизвольно устремил свой взор туда же. Увиденное заинтересовало его: там находился стройный мужчина лет тридцати, невысокого роста, стриженный под «ежик», голый по пояс, в коротких шортах и белых кроссовках. Он держал перед собой в одной руке небольшой столик, в другой – плетенный из лозы стул. За спиной у него был небольшой деревянный ящик, наподобие рюкзака. Неожиданно для всех парень ступил на трос. Ригаса поразило то, что человек даже не примеривался к тросу, не пробовал его упругости ногой. Он смело ступил на стальную нить и словно по тротуару двинулся к середине водопада. Движение на берегу прекратилось. Тысячи взоров, многие – вооруженные биноклями, прикипели к канатоходцу. Он же, пройдя по тросу не менее сотни метров, остановился над бурлящей пропастью, галантно раскланиваясь в обе стороны перед обомлевшими зрителями.

Ригас зачарованно наблюдал за его плавными движениями. Было видно насколько они точны.

Канатоходец поставил перед собою на трос столик и, сняв со спины деревянный ящик, артистически ловко водрузил на него. Затем поставил на трос одну ножку стула и, сев на него, закинул одну ногу на другую. Он сидел на стуле, слегка развалясь, а под ним тонны воды срывались в пропасть, вздымая тучи мельчайших частиц. Ригас только теперь понял, что там, где находится парень со своим нехитрым скарбом, все было мокрым ─ и трос, и ножки стола и стула, и обувь смельчака, и он сам. Но, наперекор водной стихии, держал он себя вызывающе непринужденно, за что не раз удостаивался неслышных аплодисментов нескольких тысяч восхищенных зрителей. Ригас понимал, что все это делается ради денег, но все одно его восхищению не было границ.

Парень открыл ящик, вынул из него небольшую газовую плитку, поставил ее на стол и поджег горелку. Из ящика поочередно появились сковорода и несколько яиц. Чудо-умелец разбил яйца в сковородку!

– Никак думает приготовить омлет? – усомнился Ригас.

Но, к его удивлению, парень не только приготовил яичницу. На высоте шестидесяти метров над водяным провалом стал поворачиваться во все стороны. При этом, он держал в одной руке сковородку с яичницей, а в другой вилку и предлагал испробовать свое блюдо ошеломленным зрителям.

Откуда ни возьмись, рядом с Ригасом оказался краснокожий парень, его голова была убрана перьями. Орлиным взглядом темных глаз он окинул Ригаса с ног до головы и приглашающим жестом показал в сторону воздушного акробата. Александр, почувствовав неладное, прекратил снимать действо на тросе и решительно преградил дорогу индейцу с перьями, при этом запрещающе скрестил руки перед собою. Индеец понимающе кивнул и тут же завладел вниманием Маската. Ригас видел, как тот, будто под гипнозом, покорно зашагал за индейцем к тросу. Александр припал к видеокамере. Возле троса индеец артистично раскланялся публике и, неожиданно схватив Маската за талию, взвалил себе на плечи и, ступив на трос, зашагал навстречу ниагарскому кулинару. Нарочито пренебрегая законами физики, что требовало большой физической силы и циркового мастерства, индеец то беспомощно раскачивался из стороны в сторону над смертельным потоком, то его нога неожиданно теряла тонкую опору и комично дергалась на весу. Продолжая удивлять зрителей он, словно захваченный смерчем, стал кружиться на тросе.

Все понимали опасность выделываемых смельчаком трюков.

Ригас представлял себе жуткое состояние Маската и возможные непоправимые последствия, но помочь ему ничем не мог. Он не думал о том, что минутой назад сам мог оказаться на плечах безумного индейца.

Александра беспрерывно снимал смертельное шоу, венцом которого было «угощение» омлетом Маската на тросе над Ниагарским водопадом.

Ригас не видел, отведал ли Маскат хоть кусочек приготовленного блюда, но в одном был уверен: его друг не скоро придет в себя после возвращения на берег.

Ригас видел Артура Кеннена, который в бессилии метался по берегу, периодически охватывая руками лысую голову. Вдруг он подбежал к застывшей Веронике и, в ярости, схватил ее за плечо, при этом что-то закричал, указывая в сторону опасного представления. Вероника в отчаянии закрыла лицо руками. Артур Кеннен в бессилии ударил себя руками по бедрам и, словно не видя перед собой ничего, опять засеменил по берегу, натыкаясь на застывших в изумлении туристов.