Григорий Борзенко - Золотой остров. Часть 3

Черная Африка… Извечная слабость в развитии и отсутствие бдительности. Дорого обошлись они народам континента. Для работорговцев Африка была настоящим Эльдорадо. Караваны невольничьих судов двигались к берегам Черного материка. Успех поначалу был фантастический. Стоило лишь сойти на берег, как трюмы судов наполнялись доверчивыми, ничего не подозревающими простаками, обитавшими на побережье.

Позже торговцам «живым шоколадом», как по жаргонному цинично называли негров-рабов, пришлось уходить вглубь, чтобы настичь свои жертвы, которые стали теперь более осмотрительными и менее доверчивыми. Вот тогда-то и пошла в ход хитрость. Европейцы стали натравливать негров друг на друга. Все организовывалось крайне расчетливо и целенаправленно. Приводились в упадок государства внутренних областей – Монопотаму, Конго – и, напротив, процветали вблизи побережья те, которые становились своеобразными маклерами, снабжавшими европейских купцов товарами, а главное невольниками. Тут уж вожди прибрежных областей постарались. Набеги на собратьев – главнейший бизнес. Почти все отошло в сторону, легкость и доступность обогащения затмевала рассудок. Но ведь могла же Сенегамбия торговать слоновой костью, шкурами, пчелиным воском, арахисом. Худо ли, бедно ли – жили. И вот в одночасье все позабыто. Торговля собратьями становится главным источником дохода, все иное – на втором плане. Аппетит прибавлялся непомерно. Количество проданных рабов каждый год возрастает в геометрической прогрессии по сравнению с годом предыдущим. Промысел увлек почти всех: Ангола, Конго, прибрежные области Гвинейского залива.

Европейцам, конечно же, грех было не использовать столь благоприятные обстоятельства. Они чувствуют себя здесь хозяевами, строят пункты работорговли, форты. Одним из первых и наиболее знаменитым был Сан-Жоржида-Мина, воздвигнутый португальцами на Гвинейском побережье еще в 1454 году. Затем посыпались как из рога изобилия форты французские, английские. Сколько слез и горя видели их стены! Сколько трагедий разыгрывалось на судах, увозивших бедолаг навсегда от родных берегов!

Иной земли достигали далеко не все. Путь через океан многим стоил жизни. Страдания людей, загнанных в трюмы-душегубки, тяжело себе даже представить. Чтобы взять посолидней куш, работорговцы старались набить товаром каждую щель, отчего люди задыхались в невероятной тесноте. Солнце плавило даже смолу в настиле палубы. Жестокость по отношению к рабам во все времена удивляет. Человеческая жизнь была ничтожной, она не стоила соломинки, безделицы, огурца. Последний упомянут не случайно. Столько лет прошло, а автор этих строк до сих пор не может забыть вычитанный в детстве случай из истории Востока. Один султан передал в дар другому несколько огурцов. По прибытии каравана (если не ошибаюсь, речь шла о ста пятидесяти человеках) оказалось, что исчез один (один!) огурец. И тогда разгневанный султан приказал распороть животы всем ста пятидесяти несчастным, чтобы посмотреть кто же позарился на этот огурец.

Кто мне расскажет о леопарде, который пытался изнасиловать львицу? Человек же издавна позволял себе подобное баловство. Кто расскажет о какой-либо неправдоподобной жестокости среди животных, каких человек считает никчемной, бессловесной тварью? Кто хоть раз задумался: если бы человека вовсе не существовало на планете, то все живое на ней процветало бы в идеальной гармонии, ничего при этом не потеряв, а только выиграв. Так вот об отношении к рабам на судах, увозящих их в неволю. Когда работорговля станет наказуемой, застигнутые с поличным торговцы, чтобы избежать наказания, выбрасывали за борт вместе с цепями огромное количество рабов, которыми были набиты трюмы.

Но отмена рабства еще не скоро, совсем не скоро. Пока несутся на всех парусах через Атлантику все новые и новые суда, в чьих трюмах томятся огромные партии невольников. На дешевую рабочую силу растет спрос. На золотых и алмазных копях материка, на сахарных плантациях несчетного количества островов в Карибском бассейне рабы умирают от изнурительного труда, на их место требуются новые.

Существовал иной, примечательный для того времени треугольник. Доставив с берегов Африки к землям Нового света невольников, судно скорее спешило к родным берегам (будь то Англия, Франция или Голландия) с грузом сахара, кофе, хлопка, индиго, прочего товара. Выгодно продав товары и на часть денег купив тканей, медную утварь, оловянные блюда, стекло, воротилы уже с новым грузом спешили к берегам Африки, там всю эту мишуру обменивали на живой товар, с которым и устремлялись в очередной рейс туда, где за него будут уплачены огромные деньги. Вот такая нехитрая схема обогащения. На предприимчивых торговцев современники смотрели как на гениальных предпринимателей, которые не утруждают себя добычей сырья или введением фабричного производства, занимаясь прибыльной добычей иного рода. Как и в случае с пиратством, колоссальное состояние семей, и по настоящее время составляющих правящую верхушку Англии и Франции, были сколочены на торговле людьми. Как вы понимаете, это ничуть не смущает неких лордов, считающих себя чем-то гораздо более возвышенными, нежели простой человек.