Елена Сосна - Свечная лавка

Однажды, зимним вечером, я возвращалась домой одна. Шла по заснеженной улице, всматривалась в белые cводы домов, дома, все как один, накинули большие снежные шапки, а снег все падал и падал, огромными пушистыми снежинками спускался в мои ладошки. Я улыбнулась – просто сказка.

Мое внимание привлекла новая вывеска – Свечная лавка. Здесь никогда не было свечной лавки. Аптеки, магазины, а тут свечная лавка. Кому нужны свечи в наше время в таком количестве? Повинуясь любопытству, я поднялась по трем заснеженным ступеням и приоткрыла дверь.

Теплый мягкий свет залил порожек, где-то там, вверху, дрогнул колокольчик, и я увидела пожилого мужчину в шляпе, который оторвал взгляд от книги и улыбнулся:

– Ну, наконец-то, посетитель, вы к нам? За свечами? Проходите, проходите.

Я все еще в нерешительности стояла у порога, но взгляд уже скользил по деревянным полкам. Здесь все было сделано из дерева, а по деревянным полкам стояли свечи. Множество свечей, самых различных форм и размеров, на аккуратных подсвечниках или завернутых в подарочную упаковку, прозрачные и цветные.

– Вы у нас впервые? Что желаете?

– Да, я впервые зашла, увидела новую вывеску и зашла. Я посмотрю…

– Да, конечно, у нас все долго смотрят, прежде чем… – улыбнулся мужчина одним краешком губ и вновь принялся за книгу.

Я бродила по лавке, брала в руки свечи, и представляла какой аромат, какой свет подарит эта свеча моему дому, когда разгорится. Мне было приятно брать их в руки и гладить, гладить по восковым спинам. Я и не заметила, как оказалась в самом дальнем уголке лавки, где стояли особо крупные свечи, у них уже не было праздничных упаковок, за то появились названия, самые необычные – Ван Гог, Моне, Гоген. А на этой полке – Чайковский и Рерих, я крутила головой и удивлялась еще больше – Есенин, Высоцкий, Бах. Кому в голову пришла идея называть свечи именами великих, ни тебе «Вечер для двоих», ни «Грезы при луне»?

Рука потянулась, и я взяла с полки свечу Ван Гог, она была не правильной, точнее асимметричной формы, достаточно тяжелая по весу и окрашена в яркие цвета, напоминающие звезды. Я вспомнила звездную ночь Ван Гога, и в моем воображении полетели, поплыли звезды, и вдруг я увидела, что та же картина появилась на большом холсте, натянутом между деревянными полками. О, я точно помню, что он был чистым, белым, когда я проходила мимо, а теперь на нем звезды Ван Гога. Та же картина, что и у меня в голове? Я удивилась, и решила поиграть с воображением. Я вспомнила Ван Гоговские подсолнухи, подумала о них максимально точно, как могла… повернула голову и была сражена – звезды перетекали, желтый цвет смешивался с черным, и появились – знаменитые подсолнухи. Хорошо, это слишком стандартно – звезды, подсолнухи. Возьмем что-то более редкое – последнюю картину Ван Гога «Вороны и пшеничное поле», о ней редко кто думает. Я представила три дороги, расходящиеся в пшеничном поле, и кружащихся воронов. Когда на холсте появились дороги и вороны, я чуть не выронила свечу и быстро повернулась к хозяину лавки.

– Как такое может быть? – только и смогла я спросить почти шепотом.

– Нравится? Мое творение, правда, еще в процессе доработки, с музыкой еще не очень, и с картинками, иногда путается мой «Шедевр-1М».

– И вы знаете как это работает? И можете мне объяснить, чтобы я поняла?

– Ну, в общих чертах, да, – поправил очки пожилой мужчина, и глаза его заиграли веселыми огоньками, – вообще, все просто.

В каждой свече есть чип, на котором записаны все творения этого великого художника или композитора, человеческого тепла руки достаточно, чтобы он активировался. Когда у человека в голове рождается картина, близкая, ассоциативная с одним из творений, они резонируют и… внимание – на холсте появляется картинка, просто шедевр! Это, если кратко, без технических подробностей.

– Там на холсте появилась картина из моей головы? Так, как я помню, как я воспринимаю этого художника? Или картина из каталога великого мастера.

– Пока я остановился на картинках из каталога. Это слишком сложно, как звучит у вас в голове эта музыка сегодня, достаточно ли ярки подсолнухи Ван Гога среди нашей суровой зимы. Пусть это останется в вашем мире, я гуманист, я не в праве выносить это на полотно, на обозрение, даже если в свечной лавке мы совершенно одни.

– А почему тогда свечи? Почему не репродукции, книги или ноты? Не жалко, ведь они сгорают?