Юрий Наумкин: Сосна на развилке

Юрий НАУМКИН

СОСНА НА РАЗВИЛКЕ

Повесть

Раннее утро, но уже жарко. По вершинам деревьев пробегает шаловливый ветерок, и листья нехотя трепещут под его теплым дыханием.

Типичная для средней полосы России песчаная дорога, змеящаяся среди великолепия берез, густых ельников, заросших изумрудной травой солнечных лужаек. Дождей давно не было, и сейчас дорога суха, пыльна и пустынна. Впрочем...

Из-за поворота со стороны села Курки выходит мужчина. Ему лет пятьдесят, может быть, чуть больше. Он мал ростом, сухощав и сутул. Человек идет быстро, изредка останавливается, поднимает голову и устремляет взгляд вперед, вдоль дороги: там над верхушками берез возвышается темно-зеленая шапка сосны-великана. Могучая сосна стоит на развилке двух дорог. Одна из них, та, что поуже, ведет к селу Анино, другая, хорошо накатанная, - к районному центру у небольшой железнодорожной станции Видное.

Время раннее, но человек спешит. До могучей сосны еще более километра, а в запасе у него всего несколько минут.

В это же утро неторопливый и во всем обстоятельный участковый инспектор милиции Василий Петрович Белкин поднялся с постели раньше обычного. Было воскресенье, и дел по хозяйству накопилось немало. Кроме того, участковый любил раннее утро, когда еще чувствуется свежесть земли, когда птицы, отдохнувшие за ночь, особенно старательны в пении.

Василий Петрович неспеша прошелся по крашенным густой бордовой краской скрипучим полам просторной комнаты, прошелся с удовольствием, покрякивая, разминая затекшее от сна и неподвижности большое тело. Подошел к окну и посмотрел на небо. Солнце уже взошло, и по горизонту разливался его чуть теплый желтоватый свет, предвещая хороший летний денек. "Купаться перед обедом пойду", - решил Белкин.

Довольный всем на свете, он широко распахнул окно и прошлепал босыми ногами на террасу. Маршрут этот для него был постоянен в любую погоду. Здесь участкового ждала еще одна, весьма приятная процедура - умывание холодной водой. Мыться под специально приспособленным для этой цели бачком он мог часами. Закрыв от удовольствия глаза, громко ухая и пыхтя, разбрызгивая фонтаны воды, он забывался, и только его энергичная Аннушка была в силах прекратить это "расточительство воды и времени" и оттащить "моржа" от бачка.

Приняв холодный душ и повеселев еще больше, участковый быстро прошел в комнату и, тяжело опустившись на кровать, стал натягивать на ноги красивые с белыми полосами по бокам спортивные брюки. Эти брюки Аннушка привезла ему из Москвы в прошлом году, когда ему исполнилось тридцать. С тех пор супруги из-за них часто ссорились. Аннушка любила красивые вещи и надежно прятала брюки каждый раз после праздников в дальний угол большого дедовского сундука. Белкин тоже любил красивые вещи и после завершения трудового дня каждый раз норовил залезть в сундук и надеть их. Сегодня, к счастью, искать долго не пришлось. То ли в спешке, то ли потому, что махнула на все мужнины художества рукой, Аннушка оставила брюки на видном месте и ушла в огород за зеленью к завтраку. Участковый, так легко обнаруживший их на спинке кровати, приятно поразился и удовлетворенно поцокал языком. Надев брюки, он хотел было направиться на кухню, чтобы проглотить натощак стакан холодного молока, но тут в дверь сильно постучали. Уверенный, что это жена вернулась с огорода, Белкин, изобразив на своем добродушном лице гостеприимную улыбку и присев в неуклюжем реверансе, подсмотренном как-то в кино, распахнул дверь.

Перед ним, запыхавшаяся, с побледневшим лицом, стояла сельский агроном Анастасия Зубкова. Не дав участковому опомниться, она выкрикнула срывающимся голосом:

- Человека убили, Белкин, мужчину, парня молодого...

- Постой, что ты... что говоришь-то? - Участковый мгновенно посерьезнел. - Скажи толком, что за мужчина, где он...

- У сосны, на развилке, - ответила Зубкова, - не наш.

Когда требовали обстоятельства, участковый, несмотря на свою дородность и кажущуюся медлительность, становился человеком расторопным и ловким в движениях. Не прошло и двух минут, как Василий Петрович, уже в форме, выскочил из дома, добежал до низкого покосившегося сарайчика, рванул на себя его скрипучую дверь и исчез за ней. Через секунду он вновь появился, вытаскивая, как козла за рога, новенький мотоцикл. Затем с ловкостью джигита вскочил на него, завел мотор и помчался через село к мосту. Проезжая по центральной улице села, Белкин, не снижая скорости, стараясь перекрыть тарахтение мотора, крикнул в распахнутое окно невысокого рубленого дома: