Maria Danilova - В объятиях города с белой стеной

– Пошли! – приказал Рус.

Елена пошла прямо по темному коридору к небольшой узкой лестнице, ведущей вниз. Сзади близко шёл Рус, дыша ей в затылок. Они спустились вниз по скрипучим ступенькам, завернули направо, где в полумраке виднелись две деревянные двери.

– Сюда! – указал на одну из них Рус.

Он пошарил в кармане свободных белых брюк, вытащил ключ, открыл дверь.

– Иди к своему дружку!

Елена прошла в комнату и увидела лежащего Пашу. Дверь закрылась, и щелкнул замок. Она подбежала к Паше и, опустившись на колени, похлопала его по щекам:

– Я жив, – еле слышно сказал он. Елена начала рассматривать его – нет ли новых ран. В комнате был тусклый свет, единственным его источником было маленькое квадратное окно с решеткой над потолком.

– Ты как?

– Цела.

– Все-таки нашли они тебя.

– Нет, я сама пришла.

– Зачем? – приподнявшись, воскликнул Паша.

– За тобой.

– А вдруг они с тобой что-нибудь сделают!

– Мы уйдём отсюда вместе. Я обещаю, – шёпотом сказала она. Паша стёр слёзы с лица Елены.

– Вместе, – повторил он.

Елена легла рядом с ним, её колотило от холода и нервов, она прижалась к нему сильнее и почувствовала, как он обнял её. Елена закрыла глаза, её бешено колотившееся сердце начало успокаиваться, она вдыхала запах пашиного тела и успокаивалась, погружаясь в сон.

***

– Зачем она тебе? – спросил Юра. – Давай отправим её к остальным женщинам в третий корпус!

Директор сидел за столом и что-то увлечённо записывал.

– Нет, она останется там. Я с ней не закончил, она не всё мне рассказала.

– Что ты хочешь знать?

– Рано или поздно появятся ко мне вопросы. А я ещё не до конца разобрался в системе.

Юра попытался через стол подсмотреть, что записывает Директор, но он увидел попытки Юры и прикрыл блокнот рукой.

– Иди.

Юра смерил Директора ироничным взглядом, про себя посмеявшись над тем, что тот надел на своё квадратное тело костюм и возомнил себя их вожаком. А если присмотреться – плечи-то делового костюма в перхоти от немытой головы, черные сальные волосы Директора лежали неподвижной копной. Он не выходил из своего кабинета ниразу. Усмехнувшись, Юра вышел.

Подождав, пока захлопнется дверь, Директор продолжил запись в блокноте.

«36 новый день.

Обстановка пока стабильная, никто не устраивал бунт и снаружи никто не узнал, что мы захватили больницу. Теперь это мой дом, а эти люди кто? Семья? Нет, таким, как они, как я, нельзя доверять. Но пока я наслаждаюсь этим местом, наслаждаюсь тем, что я ими руковожу. Зачем? Да чтобы не руководили мной! Ненавижу! Ненавижу этих врачей, ненавижу своего предшественника, они диктовали мне, как жить. А Елена… Её я ненавижу больше других, она копалась в моих мозгах. Я просил её посодействовать мне и помочь выйти, а она… Но она пока нужна. Пока.

Я боюсь, что придёт день и всё рухнет в один миг, и меня опять запрут. И я буду вынужден находиться с этими людьми остаток жизни. Владимир разрабатывает лекарство от нашего недуга, надо бы проверить…»

Не успел Директор закончить запись, дверь его кабинета резко открылась.

– Директор! – ворвался Сеня

– Я говорил тебе, чтоб ты так не врывался ко мне?

– Извини! – воскликнул он и притворно наклонился. – Мне срочно надо домой!

– Зачем?

– Я, когда уходил, чайник поставил на плиту греться, думал, быстро вернусь. А женато на работе допоздна сегодня! А вдруг дети вернутся, а там пожар! Отпусти меня! Срочно! – взмолился Сеня.

– Успокойся, сядь. Когда ты принимал таблетки?

– Какие таблетки? С детства их не любил. Вот, бывало, матушка насильно заставляла, а сейчас такие пироги знатные печёт.

– Санитары! – гаркнул в громкоговоритель Директор.

– Ты домой меня отпускаешь?

– Да.

– Ой, хорошо. Жена порадуется, что я раньше пришёл, – мечтательно проговорил Сеня. В кабинет вошли два санитара и молча посмотрели на Директора. Он еле заметно кивнул им головой.

– Иди с ними, они помогут тебе, – ласково проговорил он. Сеня встал и вышел из кабинета вместе с санитарами.

– Владимира ко мне приведите, – сказал Директор в граммофон.

Он сел обратно в своё кресло и начал нервно стучать пальцами по столу. Директор просидел так, не шевелясь, несколько минут, пока в дверь его кабинета не раздался стук.

– Входи, – буркнул он.

Дверь отворилась, и в кабинет медленно вошёл высокий худощавый мужчина в белом халате. Ему на вид было около пятидесяти лет, его волосы уже тронула седина, а небольшая борода осталась насыщенно черной.