Лидия Корнева - Санлусские Хроники. Часть первая. Обретение дара

– Ты куда подевался, паршивец? Я чуть с ума не сошла! – бросилась она к нему, схватила за ухо и потащила за собой. Феликс сопротивлялся, пытался ей что-то объяснить, но только получал подзатыльники и так и ушел за матерью. Сани услышала ее последние слова: «Бог о ней позаботится, а ты мал еще!».

Никто больше не обратил на Сани внимания, не удостоил даже взглядом девочку, которая стояла одна у края дороги. Пыль поднималась от ровного хода телег и скота, а на глаза Сани наворачивались слезы.

– Это не из-за меня, – тихо сама себе произнесла Сани и снова побежала против движения толпы.

Дом бабы Сандры и правда был пуст. Ни в сарае, ни во дворе, ни в хлеву – нигде не было даже следов старухи. Сани растерянно бродила по двору, снова и снова заходила то в дом, то в сарай, пока не заметила на скамейке перед домом тряпичную куколку. Головка, набитая лоскутами, была обернута тем самым белым платочком, в который баба Сандра собирала слезки. Под горлом затянута красная нить. Угольком отмеченные глаза и улыбка. Два боковых краешка перетянуты так, что получались ручки. Сани взяла ее в руки.

– Она не могла меня оставить. Она еще вернется. Я уверена, – грустно сказала она, обращаясь к кукле.

Тут откуда ни возьмись у ног Сани оказалась кошка. Сани никогда не видела ее здесь раньше: длинная лоснящаяся шерсть, дымчатый оттенок, острые ушки, короткие лапки и длинный пушистый хвост. Она и на кошку-то была похожа только потому, что мурлыкала. Сани присела на корточки, протянула к ней руку, и кошка сразу приблизилась, стала тереться бочком и тепло-тепло урчать.

– А ты кто такая? – удивилась Сани. – Такая красивая, ласковая. Ты чья?

Кошка продолжала урчать, а потом пошла со двора в сторону леса. По пути она остановилась, оглянулась на Сани, которая по-прежнему сидела, и громко мяукнула, словно призывая отправиться за ней.

– Не могу я, милая, маму оставить одну, – с горечью в голосе отвечала Сани. – Я останусь с ней и будь что будет. Что я так никому не нужна, что на болотах комары съедят. Какая разница?

Девочка встала и направилась со двора к дороге. Кошка осталась во дворе.

Синее небо отражалось на ровной глади бескрайнего океана. На горизонте неподвижно стояло одномачтовое судно. Такие картинки помогали Трамарине расслабиться и подготовиться к предстоящей работе.

Когда она в очередной раз приготовилась вдыхать свежий и теплый морской ветер, прилетел и завис в воздухе серебристый шар размером с теннисный мяч, и из него донесся голос: «Санлус13 подошла к первой точке. Вы просили просигнализировать». В ту же секунду картинка райского острова рассыпалась на пиксели, и женщина в облегающем трико, поверх которого струился полупрозрачный шелковый плащ, оказалась в воздушном белом пространстве перед экранами и многочисленными пультами, как на космическом корабле. Женщина удивительным образом была похожа на Марту, словно приходилась ей матерью. Густые светлые волосы убраны назад «в ракушку», высокие скулы, четкая линия подбородка, брови вразлет, а главное, глаза – той же необычной формы. Но в отличие от Марты они излучали любовь и спокойствие.

– Ну что, как она справляется? – с теми же чувствами прозвучал ее голос.

– За исключением случая, когда она преждевременно хотела завершить миссию, все в порядке, – прозвучал голос из шара. – Она выбрала для себя Забвение, и это несколько замедлит ход ее развития.

– Мне жаль, что она прибегла к этой возможности, – сочувственно произнесла Трамарина. – Теперь мы не сможем общаться через щебетание птиц, или шорох листвы, или игру солнечных зайчиков на стене.

– Ты и так много вмешиваешься в ее жизнь. Это против правил, – прозвучал властный голос Кассиля, и рядом с Трамариной образовался силуэт высокого мужчины, такого же статного, как Ироним. Он выглядел как благородный и справедливый правитель сказочной страны: седые волосы волнами ложились на плечи, борода и усы скрывали волевой подбородок, карие глаза сверкали из-под густых бровей. Золотистая туника с широкими рукавами, перехваченная чуть ниже талии золотым шнуром, достигала пят и отсвечивала солнечными лучами. Он положил свои руки на плечи Трамарины и поцеловал ее в щеки. – Я тоже за нее переживаю. Она и моя дочь, но она уже Мастер. А твоя чрезмерная опека лишает ее возможности погрузиться в свой опыт.

– Я лишь хотела немного смягчить углы на поворотах, – с волнением в голосе ответила Трамарина.