Лидия Корнева - Санлусские Хроники. Часть первая. Обретение дара

Девочка родилась вполне здоровая и сразу расплакалась. Быстрыми отработанными движениями ее обтерли, завернули в лоскут и положили в деревянную колыбель, подвешенную под потолком. Новорожденная снова почувствовала тепло, привычную тесноту и вскоре успокоилась.

– Отдыхай, Марта, – сказала повитуха роженице. – Скоро вернется с поля твой муж. Покажешь ему первенца.

В ее словах звучала издевка потому, что ждали, конечно же, мальчика. «Говорили ему, не женись на ней, не нашей она крови, – подумала про себя повитуха, собирая испачканные тряпки. – Так ведь нет, полюбил ее! А она и родить сначала сколько не могла, а теперь еще и вот – девчонку». И со всем ворохом тряпок она вышла из закутка, который загодя отгородили простыней в углу за печкой.

Марта убрала с лица длинные спутавшиеся светлые волосы и открыла глаза. Они были необыкновенной миндалевидной формы, далеко посаженные и глубокого синего цвета. Несмотря на слабость, приподнялась к колыбельке и с любопытством взглянула на дочку.

– Какая ты красивая! – тихо прошептала она. – Добро пожаловать. Не в самое простое время нас угораздило попасть, но, пожалуйста, не отчаивайся. Мы с тобой в этом мире для того…

Она не успела договорить, потому что хлопнула дверь, в избу вошел Ироним, ее муж. По тяжелому быстрому шагу было понятно, что он раздосадован.

– Марта, покажи мне ребенка! – он отдернул мозолистыми крепкими руками штору и бросился к колыбели.

Девочка приоткрыла один глаз, криво ухмыльнулась своему отцу и снова уснула.

– Что это за божья усмешка? – грозно произнес Ироним. – Ты же говорила, что родишь мне сына: надежду, опору, освободителя!

Марта ничуть не испугалась воинственного настроя мужа, а спокойно ответила ему:

– Я видела сон. Наша девочка в окружении трех Ангелов. А за спиной у нее стальные крылья с острыми загнутыми шипами. Она наша защита. Она станет нашей освободительницей.

– Ох, ведьма ты, Марта! Правда, ведьма. Говорила мне мать! Околдовала ты меня, а теперь мне с тобой волыниться и с твоей дочкой тоже, – почти криком закончил он свою фразу и выскочил на улицу.

Девочка проснулась и закричала. Марта услышала в этом крике возмущение, будто малышка протестовала против такого непринятия себя. «Мама, говорила я тебе, нет любви в этом мире! Ее люди придумывают!» – хотела бы сейчас сказать Санлус, но могла пока только плакать и кричать.

– Скоро ты забудешь об этой боли, моя дорогая, – сказала Марта дочке на ушко. – Но твое сердце будет помнить и искать спасения от нее. Так ты и исполнишь свое предназначение, Сани.

На небе сгустились свинцовые тучи, вот-вот и хлынет дождь. Ветер приминал цветы низко к земле.

– Куда подевалась эта девчонка? Ух, я задам этой Сани-Сусани, когда поймаю! – сердито бурчал себе под нос мальчишка лет двенадцати, пробираясь через заросли высокой травы. За ним следовали еще двое ребят чуть помладше: один длинный и худой, как щепка, другой – в половину меньше и на удивление упитанный для крестьянского сына. Все чумазые, в драных штанах и рубашках.

– Как она узнала про наш тайник? Да еще и выпустила всех лягушек, которых мы хотели поджарить на ужин! – возмущался высокий, что следовал за вторым. – Это все ты, Феликс, ей, небось, сболтнул! Она ведь тебе нравится? – бросил он через плечо малому. Тут один из стеблей больно хлестнул его по лицу. Длинный чертыхнулся.

– Кому она может нравиться, ты что?! – вмешался старший и неожиданно остановился. Мальчишки оказались не готовы к такому маневру и натолкнулись на своего вожака. – Эта восьмилетка с огромными глазами и тонкой-тонкой светлой косичкой, как мышиный хвостик?

– Вот-вот! К тому же она чокнутая! – стал оправдываться малой. – Все время с кем-то разговаривает: то с птичками, то с кошками, то сама с собой.

– И с тобой еще! – сказал длинный Феликсу и рассмеялся. – Ты, кажется, единственный, кто из деревенских с ней разговаривает. Да еще эта чумная бабка Сандра.

– Я встретил Сани у болота. Сказал только, что мы ее любимых лягушечек скоро всех переловим и съедим, – с виноватым видом признался Феликс. – Эта чудная опять там сидела на своем пеньке, держала одну на руках и разговаривала с ней.

– А ты не предложил ей поцеловать эту лягушку? Вдруг бы принцем обернулась? – загоготал во все горло Кевин и двинулся дальше, раздвигая руками высокую траву. Мальчишки – за ним.

– Да она вообще уже надоела из себя принцессу строить, – вставил слово длинный. – Давно ее проучить пора.