Анна Новикова - Отдел особых поручений

Голос миссис Коллинз осип и дрогнул на последних словах. Рита почувствовала, как комок подступает к горлу. Чтобы не раскиснуть, она сжала кулаки. Ногти больно впились в ладони.

– Кристофер был замечательным мальчиком, уникальным, – тем же осипшим голосом продолжила миссис Коллинз. – Да что там, каждая мать считает своего ребенка уникальным. Но Кристофер, он был совсем другим. Умным не по годам. Боже, он в свои десять знал столько, сколько все эти английские прохиндеи, что сидят в правительстве, не знают и сейчас. Порой у меня голова шла кругом от его размышлений. Поистине необычный ребенок.

– Вы помните, как все случилось? – осторожно спросила Рита.

Миссис Коллинз кивнула, в глазах блестели слезы, подбородок дрожал.

– Мы тогда бежали вместе со всеми по Флит-стрит. Военные пригнали технику для эвакуации, но пробраться в задымленный центр города не могли. Тысячи жителей неслись как бизоны на водопой, не видя ничего, кроме спин друг друга. Слева полыхнуло, послышался звон битого стекла. Кто-то выпрыгнул из окна шестого этажа прямо в толпу. До сих пор в ушах стоит этот звук – шмяк! И нет больше человека.

Женщина глотнула холодный чай и поморщилась. Напиток стал горчить.

– А потом Кристофер выпустил мою руку и побежал прямо к горящему зданию. Что он там увидел? Почему кинулся туда – до сих пор не знаю. Кто-то успокаивал меня, мол, мальчик хотел спасти ребенка в коляске, кошку или собаку. Но я точно помню, что никого там не было. А Кристофер просто побежал в черные клубы дыма, как в этот момент обвалился балкон.

Рассказ оборвался. Плечи миссис Коллинз дрожали. Она закрыла ладонями лицо и всхлипнула. Через несколько мгновений выпила остатки чая и вытерла слезы.

– Эти воспоминания, – сказала она, – свежи в моей памяти, будто все случилось вчера. Ни одна мать не должна переживать смерть своего ребенка. Это сущее наказание. Все страдания мира меркнут перед ним.

Миссис Коллинз шмыгнула носом и спросила:

– Так что вы говорили насчет следствия?

– Следствие обнаружило некое послание – записку с меткой пострадавших…

– Патриотов, – кивнула женщина. – Я в курсе. Я ведь самолично обнаружила этот мятый листок. Но как это поможет найти Кристофера?

– Расскажите подробнее, что вы видели прошлой ночью? И как именно эта записка попала к вам?

– Я уже все рассказала, – голос миссис Коллинз похолодел. – У меня разболелась голова. Последние полгода меня мучает мигрени, знаешь ли. Обычно я не сплю до двух-трех часов ночи, но вчера мигрень меня бы в могилу свела, если бы не лекарство, что прописал доктор Уолш. Мигрень не прошла, но стало полегче. Я выпроводила прислугу, заперла все двери, а затем пошла спать. Через несколько минут весь дом озарила вспышка.

– Как от молнии?

– Нет, она была ярче тысячи молний. Я вышла из спальни, и тут на меня налетела эта штуковина. Разумеется, я опешила. Думала, летучая мышь пробралась в дом. А потом эта штука ударилась об дверь и свалилась мне под ноги. Из нее торчала мятая бумажка с меткой патриотов, – миссис Коллинз пытливо посмотрела на Риту. – Так при чем здесь мой Кристофер?

– Почему вы запираете двери? У вас было столько прислуги, но сейчас я не вижу ни одного постороннего человека, – Рита чувствовала, что обстановка накалялась, но другого шанса может и не представится.

Миссис Коллинз сжала губы и скрестила пальцы.

– Считаете, я из ума выжила?

– Нет-нет, миссис Коллинз, вы меня неправильно поняли.

– Вы такая же как они. Судачитесь, будто я выдумала сына себе в утешение, вам – на потеху.

Тон голоса стал ледяным. Рита не могла и слова вставить.

– По-вашему, я еще и смерть собственного ребенка нафантазировала? Хорошее такое занятие для обезумевшей старухи, правда?

– Миссис Коллинз, позвольте мне все объяснить, – Рита почувствовала себя беспомощной.

– Довольно с меня объяснений. Все только и делают, что ищут объяснения, но не моего мальчика. Я не для того плачу налоги государству, чтобы его служащие насмехались надо мной!

По спине Риты пробежал холодок. А в голове все звенело: «Дура, дура, нельзя было идти на таран!».

– Я вот, что вам скажу, – Тереза направила указательный палец на Риту. – Вы ничего не знаете. С детства живете как у Христа за пазухой. Не знаете ни нужды, ни боли, ни потерь. Вы и самой жизни не знаете. Молодая, красивая, умная. Но что с вами было бы не покровительство взрослых?

– Миссис Коллинз, вы не правы.

– Нет, это вы не правы, – ее глаза смотрели с озлобленным прищуром. – Вы. Ничего. Не знаете.