Анна Боярчук - Сквозь время. Книга первая

– Доброе утро, дорогая.

Голос Макса прервал мои размышления. От неожиданности я вздрогнула. Он всегда подкрадывался беззвучно. Чашка, выскользнув из рук, разлетелась множеством осколков по полу.

– Привет, – слегка растерянно улыбнулась я, только сейчас обратив внимание, что за окном уже утро.

– Прости, что напугал. Ты всю ночь не спала? Что с тобой, у тебя что-то болит? – пристально разглядывая меня, спросил он.

– «Ого, с чего вдруг такая забота! Будто тебе есть дело до моего состояния, будто ты когда-нибудь слушал меня, – мысленно рычала я. – Да, болит!!! Сердце и душа, но разве тебе это, черт возьми, интересно? Разве ты вообще замечаешь мое присутствие в своей жизни. Существование в парниковых условиях золотой клетки, которую ты создал, просто невыносимо. Находясь рядом с тобой, я проживаю чужую жизнь, будто читаю книгу или смотрю фильм. Но разве для тебя это важно?! Я не могу контролировать даже свои собственные мысли!»

Будто угадав, что я собираюсь сказать, он приблизился, взял меня за руки. Голова, как вата, а вместо голоса безвольный шепот:

– Нет, что ты. Все хорошо!

Так, примерно, мы и жили.

Лишь одна радость, способная перечеркнуть все разочарования той жизни, существовала для меня. Антон. Наш сын. Его светлые, чистые глаза небесно-голубого оттенка источали тепло и спокойствие, а взгляд нес странный для его возраста отпечаток мудрости. Если не учитывать цвет глаз, внешне – он точная копия меня и абсолютная противоположность мужа. Мне казалось, что Макса этот факт немного раздражал, а меня непростительно радовал.

Прошло около двух месяцев со дня нашей свадьбы. Однажды утром я проснулась в совершенно непонятном состоянии. По какой-то неведомой причине в моей голове поселилась единственная мысль: я беременна. Конечно, все получилось не так, как мне хотелось. Беременность далась крайне тяжело. В общем, к концу срока я выглядела как вполне приличное приведение: изрядно похудевшее тело, длинные всклокоченные волосы, впалые щеки и глаза, ставшие почти черными.

Даже находясь под неусыпным наблюдением врачей, все началось внезапно. Почти сутки мы с сыном пытались избавиться друг от друга, но безрезультатно. К утру следующего дня от боли, непосильных трудов и изрядного количества обезболивающих я уже была не совсем вменяема. Операцию врачи откладывали до последнего. Я могла ее просто не перенести.

Но все решено. Анестезиолог занес шприц над посиневшей веной. Яркая вспышка операционной лампы ослепила глаза.

Я очнулась в снежно-белой комнате, высокие стены выложены кафелем, немного прохладно. На стеклянных дверях большие красные буквы: «Реанимация». Столько приборов даже по телевизору никогда не видела. Мониторы, трубки, опять мониторы, несколько капельниц и бесчисленное множество разноцветных проводов.

– «Может быть, я уже умерла?» – мелькнула безрадостная мысль в голове, от чего на душе стало совсем грустно.

Находясь в полном одиночестве, я попыталась приподняться, но к своему удивлению обнаружила, что намертво привязана к кровати.

– «Я буйная?!»

Позвать кого-то тоже не получилось, что-то мешалось во рту. Повернув голову, я увидела странную гармошку, которая ездила вверх – вниз.

– «Что же такого произошло со мной?! И главное: где мой ребенок, почему его нет рядом?»

Чуть позже пришла медсестра. На ее внешность я сразу обратила особое внимание. Она была очень привлекательной, но словно без возраста. Такие женщины не работают в больницах, и уж точно не меняют капельницы. Взгляд проницательный и тяжелый, а выражение лица у нее было по-матерински заботливое. И еще почему-то мне показалось, что мы знакомы или она просто напоминала кого-то.

– Проснулась моя милая. С возвращением, – певучим голосом сказала она, ее фраза мне показалась немного странной.

Я наблюдала за ней в полном недоумении. Через минуту пришли несколько врачей и отключили систему жизнеобеспечения. А когда с меня сняли всю реанимационную экипировку, начался бесчисленный поток совершенно глупых вопросов. Дата моего рождения, имена родителей, даже примеры на сложение и вычитание пришлось решать. Я четко называла правильные ответы. А также узнала, что проспала не один день, так сказать: отдохнула на славу.

Когда они закончили, я нерешительно спросила:

– Кто у меня родился?

– Сын, – ответил один из реаниматоров.

– Живой? – чуть слышно добавила я, голос дрогнул.

– Живей не бывает! Конечно, ему тоже немного досталось: небольшая шишка на лбу. Но не переживай, с ним все будет хорошо, лучше о себе позаботься.