Верука Соль - Огненная Роза. Живу тобой. Книга 1

– А ну, пропусти меня, немедленно!

Слуга, пряча глаза, почтительно склонился перед ним, но не двинулся с места.

– Да ты что, оглох, скотина?

– Нет, мой господин, я хорошо вас слышу, и умоляю не кричать так – Его Милость отдыхает, и нельзя ему мешать.

Барон остановился, раздувая щёки и скрежеща зубами. Он просто не знал, что ещё сказать. Или сделать. Как вообще поступить? Этот паршивец – собственность Рейзы, а тот не любит, когда его вещей касаются другие, а тем более, портят их. Сейчас бы отделать гадёныша – руки так и чешутся – но Рейза взбесится, и тут опять случится побоище. Как в прошлый раз, когда эту его шавку избили солдаты. Они хотели пустить малыша по кругу, но Рейза вмешался, и здесь тушили пожар и кровищу со стен отмывали. Барон даже поёжился, вспомнив тот день. Лучше не доводить до этого! Но ведь и оставить этого выскочку безнаказанным нельзя! И он угрожающе двинулся на паренька:

– Если я сейчас размозжу твою тупую башку о стену – как тебе это понравится? Думаешь, ЕМУ правда есть до тебя дело? Он кинется защищать тебя? Или плюнет и просто будет ублажать своего господина? Что ты скажешь на это?

Он надменно осклабился, и юношу дрожь пробрала – так близок он был от расправы. Но он всё же осмелился возразить, хотя голос его немного дрожал:

– Всё в вашей власти, господин! Но вы же знаете – сейчас даже прикасаться нельзя к Его Милости! Он должен спокойно спать, пока его энергия не уймется. Я с прошлого вечера полог убрал – а то он как от ветра колыхался; не ровен час, сорвался бы вместе с креплением! И мебель передвинул, и посуду попрятал – так Вы сами велели делать! Он ведь может случайно и сам пораниться, и Вас поранить, Вы же знаете! Не ходите сейчас к нему, не надо!

И он уверенно раздвинул руки, словно запирая засовом тяжёлую дверь спальни его властителя. Смело, ничего не скажешь! Барон невольно залюбовался мальчишкой. Не то, что бы высокий, но и не маленький – выше Рейзы; очень хорошо сложён – крепкий и в то же время очень стройный, и вполне смазлив. Еще не сложившийся, как мужчина, он выглядел немного по детски, немного по девичьи. Светло – золотые волосы, карие, широко распахнутые глаза глуповатого подростка, нежный румянец на ещё кругленькой мордашке – понятно, почему местные головорезы всё время стараются подкараулить его в тёмном коридоре. И эта его самоуверенная преданность, даже жертвенность – мило, ничего не скажешь! Нервы Барона были взвинчены, и желание неудовлетворенно – он чувствовал какое-то тревожное томление, потребность чем-то завладеть, подавить и смять. За этим он и пришёл, но не получил того, что искал, а здесь был только этот мальчишка, и он, снедаемый нервной лихорадкой, набросился на хорошенького слугу и сгрёб его в охапку. Юноша тихо вскрикнул и постарался высвободиться, но Сатрап, опытный убийца и палач, не дал ему вырваться.

– Ну что ты, Тсуни, зачем ты меня сердишь? Ты ведь уже взрослый, и, наверняка, давно не девственник, так чего сопротивляешься? Давай немного поиграем, а? А ему ничего не скажем, и он не рассердится на своего щеночка! – Парнишка снова попытался отпихнуть стареющего развратника, но тот толкнул его к закрытой двери, а потом прижал к створке своей тушей и схватил его за горло: – Хочешь, я дам тебе денег? Я могу дать тебе много денег, или красивых побрякушек – только скажи! Если ты будешь ещё одной моей ласковой девочкой, я озолочу тебя. Или я сделаю тебя моим ручным зверьком, и ты руки мне будешь лизать, как ему лижешь. Ты ведь его любимая собачка, да? Так давай сделаем это по быстрому, по собачьи! – Он придавил Тсуни к двери ещё сильнее и попытался поцеловать его, но тот с видимой неприязнью отвернулся. Барон усмехнулся6 – ах вот как? Я тебе не нравлюсь? Ну ничего, это пройдёт! Спроси у своего хозяина – он тебе порасскажет, как это происходит. Мне даже не обязательно трахать тебя; я могу получить удовольствие и таким способом – и он сильнее сжал пальцами горло юноши. Тот стал задыхаться, захрипел, и в глазах у него потемнело. – Ну как? Хочешь мне служить? Будешь моей девочкой или моим рабом? – Свободной рукой он сгрёб в горсть золотую шевелюру подростка и запрокинул его голову, а потом силой поцеловал его открытый рот, укусил за губу. Капелька крови вспыхнула на коже юноши, и Барон жадно слизал её. – А ты и правда сладкий! Я так и думал.

Он вдруг успокоился. Эта коротка вспышка гнева немного отрезвила его, и лихорадка унялась. Остались только непонятная горечь и разочарование, но тут мальчишка – слуга ему ничем не поможет. Барон не хотел его на самом деле, да и вообще ничего не сейчас хотел. Ему нужен был только его зачарованный демон и его сладкая, дурманящая ложь, но дверь так и осталась закрытой. И он, почувствовав внутри себя пустоту и усталость, разжал руки – у Тсуни тут же подкосились ноги, и он съехал на пол. А Барон, ещё раз взглянув поверх его головы на неприступную дверь, молча отвернулся и медленно, лениво побрёл к выходу.