Константин Семёнов - Ангел на плече

Мои размышления прервал достаточно сильный удар обо что-то твердое. Я тихо выматерился и, приподняв голову, огляделся. Интересно эти падающие сверху яркие звездочки, что испускают золотой и очень яркий свет, кружась вокруг меня, эффект моего падения?

Громкий вскрик полный удивления и восхищения одновременно, заставил меня оторваться от созерцания вихря золотистых искр.

Шагах в десяти от места моего падения, у затухающего костра сидел паренек с широко открытым ртом и с какой-то фанатичной искоркой в распахнутых глазах. Огонь бросал на его лицо алые отблески, что придавало его виду странную загадочность.

Кряхтя, я уперевшись руками о землю сел. Скрестив ноги по-турецки и положив локти на колени, пристально посмотрел на незнакомца. Его реакция меня, как бы это мягче сказать, сильно удивила. Он бухнулся на колени и уткнулся носом в землю, что-то еле слышно тараторя себе под нос, разобрать его скороговорку я не имел никакой возможности. Мне не оставалось ничего другого, как подняться и, подойдя к пареньку грубо и резко поставить его на ноги. Благо личный параметр моей силы позволил это сделать без особых усилий.

– Друг мой, – как можно доброжелательней начал я разговор, – ты давай успокойся, мне тут еще твоих истерик не хватало. Для начала, я думаю, неплохо было бы познакомиться, а после ты мне расскажешь, что ты здесь делаешь и как я тут появился.

Паренек вроде затих, но продолжал смотреть на меня ошалелым взглядом.

Костер догорал. Веток что удалось насобирать в ближней роще, едва хватило, чтобы поддерживать огонь до рассвета. Хвала Единому, небо уже посерело, и звезды потихоньку гасли на небосклоне.

Никитка обхватил колени и прижал их к телу, пытаясь согреться. Широкая холщовая рубаха, шаровары из того же материала, да лапти на ногах не слишком способствовали сохранению тепла. На рассвете всегда холоднее, поэтому огонь до первых лучей солнца хранить надо. Он и от ночных хищников защитит и от утренней промозглости да сырости спасет, что порой до самих костей сквозь одежду проходит. Так тятька учил нерадивого своего сына. Вспомнив отцову мудрость, паренек громко шмыгнул носом. Но тут же нахмурил брови.

А по чьей это милости он здесь оказался? Ночью, один, в трех верстах от родной деревни.

«Из-за тебя все, – беззлобно пробурчал он в темноту».

На самом краю освещенного костром круга, маячил конский силуэт. На ворчание Никиты тот лишь всхрапнул в ответ. Парень с тоской посмотрел на пока еще пылающие угли и слабые языки пламени. Вновь поднял глаза в пока еще темное небо и замер, боясь пошевелиться.

Сверху ударил яркий луч света, внутри него и вокруг плясали в дикой пляске золотые светлячки. В этом луче на землю падал ангел, белоснежные крылья безвольно трепыхались за спиной, теряя свои перья, обугливаясь. Его стремительно приближающееся к земле тело было похоже на падающую звезду, которую Никитке довелось видеть пару раз за всю свою короткую жизнь, на ночном небе.

Он упал рядом с ним, с сильным глухим стуком. Парнишка внутренне содрогнулся, в голове пронеслась страшная мысль. Кто может выжить после падения с неба?

Спустя несколько ударов сердца падший зашевелился и поднял свой взор на него. Это воистину был ангел. Только они могут пережить такое. Глаза мальчишки горели благоговейным трепетом и восторгом. Заметив Никиту упавший с неба недовольно кряхтя уселся прямо на землю недалеко от костра. Затухающее пламя отбросило на него бледный сполох, и в этом тусклом свете на мизинце нежданного гостя блеснул Перстень Власти. Черное поле печати с белокрылым ангелом, державшим в своих руках золотой меч.

Это же бессмертный! Новый господин этих земель! Единый, послал нам своего ангела! Мысли неслись в голове паренька бешенным галопом. А когда посланец посмотрел на него, он рухнул на землю, благодаря пресветлого за заботу о них. И что он оказался прав, а отец и деревенские зря над ним смеялись.

Правда благодарность и радость от своей правоты была прервана довольно грубым образом. Упавший с неба ангел взял его за шиворот и резким рывком поставил его на ноги, требуя назвать свое имя и рассказать, что он тут забыл. Один в поле и в трех верстах от деревни.

Молчание затягивалось, но хотя бы взгляд парнишки стал осмысленным. Я решил, пусть придет в себя, могу и немного подождать. Костер между тем еще пару раз полыхнул слабеющими языками пламени и окончательно погас, оставив лишь краснеющие угли. Круг света резко сократился в размерах, и я увидел за спиной мальчишки силуэт коня стреноженного метрах в пятнадцати от костра.