Владимир Колосков - Перевал

Надо поскорее найти старикана. Сегодня третий день.

Перед «Кардиналом» стояла кибитка вроде тех, в которых путешествуют артисты и фокусники. В ней, как и во всем, имевшем отношение к Паласару, было нечто странное. Дерево, колеса, матерчатая крыша, расшитая звездами, – все выглядело необыкновенно новым. Как можно пригнать сюда в горы повозку, ничего не испортив и не поцарапав? Каспар понюхал смазку на оси: пахла она нездешним салом.

Ладно, если Паласару угодно ехать на ней, ее можно запрячь парой коней, даже одного крепкого будет довольно, если не придется тащить ее обратно в гору. Но как и откуда она взялась?

Зайдя в «Кардинал», Каспар увидел Паласара, трудящегося над небольшой зажаренной птицей с аппетитной коричневой корочкой.

– Садись, мой друг, – радостно пробурчал Паласар с набитым ртом, но, поняв, что не может продолжать из-за нешуточного риска подавиться, он выплюнул недожеванное мясо на пол (к нему, не таясь, устремилась чья-то охотничья собака) и продолжил: – Куропатка. Подарок здешнего охотника. Очень милый человек. Вкусно. Сейчас нам испекут вторую.

– Он показывал мне амулет. Ты задурил ему голову. Амулет честного человека? К чему эти ярмарочные шутки?

– Это правда и ни слова лжи. Эта навязанная совесть стала мне порядком надоедать, вот я и решил от него избавиться. На мое счастье, это несложно, но его можно сбыть только тому, кто захочет его принять. Кстати, теперь я могу начать тебе врать.

– Наверное, он дорого стоит, если магия настоящая.

– О, да! Сколько правителей гонялись за ним, чтобы подарить его другим правителям, в слова которых не верили. Кое-кто вручал его пленным, не веря в пытку, но у таких ничего не получалось, потому что амулет тут же даровал новым хозяевам удачу, и они чудом сбегали из даже совсем немыслимых оков и подземелий. Когда я увидел, сколько суматохи из-за него происходит, я забрал его себе. Моих умений не хватило, чтобы уничтожить его, но надеюсь, здесь он не будет предметом такого интереса.

– Оставим эти россказни. В дороге еще будет время почесать языками честных людей. Сегодня третий день. У меня все готово для выступления на одну неделю. Пойдем завтра на рассвете?

– За окном утро и не слишком поздно. Двинемся немедля! – ответил Паласар. – Как раз спустимся к вечеру с перевала. Иди собирай людей. Мне надо последний раз все уложить и проверить.

– Откуда взялась кибитка?

– Я получил ее вместе с грузом, когда мне пришлось ненадолго отлучиться. Здешний воздух так прекрасен. Даже начинаю жалеть, что большую часть жизни провел в жаре посреди пустынной пыли. Судьба удивительна, сколько событий должно было случиться, чтобы я оказался здесь, сколько решений людей, чья жизнь никак не связана с моей, должно было быть принято, чтобы события сложились так, а не иначе.

– Кибитка выглядит так, будто была собрана вчера.

– Вчера – это явное преувеличение, за это я могу ручаться, но ты прав, на мой взгляд, ее купили недавно.

– Где? Я не слыхал о таких мастерских в наших горах.

– Не в Ширазе, конечно! И не горные гномы, я могу ручаться и в этом.

– Но как ее доставили сюда? – У Каспара не было догадок, но Паласар молчал, точнее, не говорил ничего по существу.

– Уж точно не так, как она поедет отсюда! Но поторопись, нам нельзя терять времени. Уверен, что наш маленький трюк с перемещением не остался незамеченным. Такую вещь не протащить, не оставив следа. Нам будет лучше поскорее покинуть это гостеприимное место. Нас ждет дорога!

Нет, Паласар, ты ходил только по торговым трактам между крупными городами, не бывал ты в безлюдных лесах и горах, и не к добру твоя бравада. Но сказано – сделано, и вскоре караван двинулся с перевала. Пока Каспар был доволен, хотя и недооценивал Паласара, побывавшего там, где Каспару и не снилось.

Кто не успел пойти со всеми, быстро догнал караван на спуске, и к середине дня отряд Каспара был в полном составе. Паласар сразу же спрятался в кибитке и не вылезал оттуда до вечера. Никто не знал, куда они движутся, но дорога на север была единственной. Каспар не тревожился раньше времени, а отряд от щедрого аванса пребывал в радостном расположении духа. В три дня этому благодушию предстояло уступить место страху и отчаянию, но пока ничто не предвещало трудностей.

Повозка ровно шла по дороге. Коренной легко тянул постромки, и крепко сбитое дерево тихо поскрипывало, когда повозка перекатывалась через камни. Дорога сделала несколько крутых поворотов, змеясь мимо горы с одной стороны и ущелья с другой, потом выровнялась и пошла под уклон, вводя путешественников в широкую долину, затянутую туманом. На въезде в долину путников должен встречать большой бревенчатый дом с вместительной отдельно стоящей конюшней. Постоялый двор называли по имени его хозяина Одноглазого Марка, и никого не заботило, что сам хозяин дал своей постройке какое-то другое, потерявшееся во времени название.