Джеймс Уиллард Шульц - Странники пустыни

Уивер первым подбежал к моему отцу, и, крикнув мне: «С ним все в порядке!», поскакал за вьючными лошадьми.

– Пройдет время, пока я буду в порядке; моя левая нога сломана, – простонал отец, когда я подоспел к нему и, спешившись, увидел, что пятеро хопи спешат к нам и скоро будут здесь. Я осмотрел лошадь отца, убедился, что она мертва, и отец объяснил:

– Я не смог быстро спрыгнуть: лошадь упала на меня и сломала мне ногу.

Враги тем временем собрались вместе и отправились на север. Пятеро хопи тем временем подошли к нам – один из них был ранен в плечо стрелой, и мы увидели, что они успели снять с убитых оружие и другие ценные вещи. Некоторые из них похлопали меня по плечу и что-то мне сказали, указывая на мое ружье, а потом столпились вокруг моего отца, что-то говоря ему и пытаясь странными жестами заставить его понять, что они говорят. Вернулся Уивер с вьючными лошадьми и сразу заговорил с одним из них по-испански. Это был седой человек с приятным лицом. Он долго что-то говорил, несколько раз оборачиваясь и указывая на стены месы, и Уивер перевел:

– Он говорит, что зовут его Белый Орел, он вождь Орайби, и что его бедный дом – наш дом. И раз уж ты, Дэйв, не можешь из-за сломанной ноги ехать верхом, он предлагает отнести тебя на куске нашего брезента.

Отец попытался возразить, говоря, что не хочет причинять им столько забот. Вождь понял, о чем речь, и перебил его, заговорив на испанском, а Уивер перевел:

– Он говорит, что если бы не мы и не наши скорострельные ружья, эти враги – юты – перебили бы их всех, так что, что бы они для нас не сделали, это все равно будет мало. Ехать ты все равно не можешь; им придется поднимать тебя на вершину утеса. Я сейчас принесу брезент.

Он принес большой кусок материала, расстелил его на земле, и мы осторожно положили отца на него, привязав к его сломанной ноге ружье и подложив под нее несколько луков и одеяло. И так мы отправились в путь – четверо мужчин несли моего отца, а Уивер, вождь и я шли за ними, ведя лошадей. Невдалеке спокойно паслась лошадь того юта, который застрелил лошадь отца. Уивер подъехал к ней и, взяв за повод, отвел ее к вождю, и тот сел на нее, собрал лошадей убитых ютов и повел их вместе с нашими, по пути разговаривая с Уивером и задавая ему много вопросов. Первый вопрос был о том, как бог создал наше скорострельное ружье и как передал его нам. Уивер объяснил, что оно сделано людьми, и показал, как оно заряжается и стреляет, но тот так и не поверил, что оно сделано простым смертным. Немного времени спустя он сказал:

– Эти негодяи юты, они думали, что сейчас убьют нас и вас, белых, тоже. Но какой ужас овладел их сердцами, когда они увидели, что ваши сотворенные богом ружья делают бах! бах! бах! раз за разом, и при этом вы не отрываете их от плеча, чтобы перезарядить!

Переводя это, Уивер расхохотался так громко, что его услышал мой отец, а потом он сказал нам:

– Что ж, если они верят в то, что их ружья сотворены богом, пусть так! Это сделает нас их большими вождями; они на все будут для нас готовы!

Со своего высокого утеса обитатели Орайби видели нашу стычку с ютами, и теперь, схватив луки со стрелами и три или четыре старых ружья, они бросились вниз, чтобы встретить нас. Они кричащей толпой бежали в нашу сторону, и, когда стало чуть тише, Уивер предложил нам поприветствовать их. Так что, подняв ружья, мы несколько раз выстрелили выше их голов, к огромному их изумлению. Они замерли с открытыми ртами, и, когда мы прекратили стрелять, окружили нас, спрашивая что-то у вождя и тех, что несли моего отца. Скоро они знали о сражении все и смотрели на нас с Уивером восхищенными взглядами, а дюжина их или даже больше сменила тех, что несли моего отца. Потом они затянули песню – негромкую, но очень необычную, непохожую на те, что мы слышали прежде – песню победы, как сказал нам вождь. Пока мы шли по пустыне, мы успели их рассмотреть – простую одежду из оленьей кожи, одеяла синего или белого цвета, украшения из раковин, костей и бирюзы. Их миниатюрное телосложение – на расстоянии их можно было принять за подростков лет двенадцати-шестнадцати – меня удивило, как и полное отсутствие у них перьев и ярких вышивок, так типичных для остальных индейцев. Я сказал об этом Уиверу, и тот ответил:

– Верно, эти люди маленького роста и очень простые, но при этом очень мудрые и очень хорошие, и ты это еще узнаешь. Ведь сами себя они называют словом, которое их характеризует – хопиту, что означает Мирный Народ.

Когда мы приблизились к подножию большого утеса Орайби, нам навстречу вышли женщины и дети, и они тоже узнали, что пятеро их охотников на зайцев спаслись от нападения ютов, и что мы убили пятерых нападавших, и на их радость было приятно смотреть. Они плотно окружили нас, приветствовали нас, улыбались и без малейшего страха смотрели на наши «богом сотворенные» ружья.