Джеймс Уиллард Шульц - Странники пустыни

– Для тебя это выглядит так, но не для меня, – ответил он. – Я знаю, что мы должны держаться к востоку от горы, и тогда, завтра или послезавтра, я увижу несколько холмов, от которых смогу пройти прямо к Орайби.

Мы шли весь день и разбили лагерь у небольшого родника, пробившегося у стены большой скалы. Со всех сторон к нему сходились протоптанные антилопами тропинки, и, открыв стрельбу, мы уложили пятерых животных из стада, пришедшего на водопой, получив таким образом еще пять шкур и пять жирных туш для торговли с обитателями пустыни.

Вечером следующего дня Уивер привел нас прямо к другому маленькому роднику, у которого мы разбили лагерь, и сказал, что назавтра еще до полудня мы будем в Орайби, в одном из домов, где наедимся тушеным мясом, кукурузой и бобами. Наши рты наполнились слюной. Хорошего, жирного мяса антилопы у нас было вдоволь, но мы очень скучали по зерновым, отец и я. Уивер сказал, что ему все равно, что есть, лишь бы еды было вдоволь; он больше года провел на одном мясе, когда жил с арапахо, и пища цивилизованных людей ему больше не нужна.

Наутро мы вышли очень рано, и в десять часов Уивер сказал, что до утесов Орайби нам осталось не больше часа пути. Мы спустились по пологому склону столовой горы и двигались по каменистой пустыне, изрезанной оврагами, пересеченной хребтами и покрытой странной формы каменными холмами. Справа от нас была гора, с которой мы спустились, а впереди, в четырех-пяти милях, поднимался язык узкого утеса.

– Видите что-нибудь там, на самом верху? – спросил Уивер.

– Ничего, только большие скалы, – ответил отец.

– Думай, что говоришь! Эти скалы и есть дома Орайби! Не похоже, что это так, не правда ли?

– Опять твои шуточки! Мы на такие зеленые мальчишки, какими ты нас считаешь! – ответил отец.

– Но я и не шучу. Орайби находится на вершине этого утеса! – торжественно сказал он, и мы уставились на утес и глаз с него не спускали, дивясь тому, как люди могут подниматься и спускаться по его отвесным стенам.

Невдалеке от нас, на краю пустыни, появилось пять человек – они выстроились в линию и медленно приближались к нам, двигаясь сквозь заросли шалфея и полыни.

– Хопи. На зайцев охотятся, – пояснил Уивер.

Они ненадолго остановились, посмотрели на нас и, убедившись в том, что мы белые и не враги, продолжили прочесывать заросли. Мне показалось странным, что они охотятся на зайцев, когда вокруг так много антилоп – я упустил из виду, как трудно приблизиться к антилопе на расстояние выстрела из лука – единственного оружия этих охотников.

Когда мы к ним приблизились, они продолжали подниматься по пологому склону хребта, и, дойдя до верха, вдруг замерли, посмотрели куда-то вдаль, потом развернулись и побежали к нам так быстро, как могли, крича что-то и показывая луками на что-то за их спинами.

–Враги! Они увидели врагов! Это и наши враги, понятное дело! Бери ружье! – крикнул Уивер.

– Все, что потом случилось, произошло очень быстро. Напуганные бегущими хопи, наши вьючные животные развернулись и с фырканьем бросились прочь, отец пытался их схватить. Уивер крикнул, чтобы тот отпустил их. Когда хопи были рядом с нами, на вершине хребта появился большой отряд индейских воинов – в боевой раскраске, головных уборах из перьев и громко вопящие, они ринулись в нашу сторону, спускаясь по склону хребта. Я порядком струхнул. Словно во сне, я слышал, как Уивер кричит мне:

– Не беги! Стреляй в них и не прекращай стрелять!

Потом, когда он поднял свое ружье, чтобы выстрелить, его лошадь вдруг скакнула вбок, он выпал из седла и оказался с одной стороны от лошади, а его ружье с другой. Вопящие всадники мчались в нашу сторону, они разделились, чтобы обойти нас справа и слева, и стреляли в нас из луков и двух или трех ружей. Моя лошадь испугалась, стала дергаться и порывалась побежать. Я все же смог заставить ее оставаться на месте и выстрелил из своего ружья – дважды, в тех всадников, что были слева от меня. Я точно знаю, что ни в кого конкретно не целился, просто навел ружье в ту сторону и спустил курок, но второй выстрел попал в одного из врагов – он упал на землю и больше не двигался. Хопи, которые были передо мной, при этом громко завопили и улыбнулись мне, а Уивер, который уже снова был в седле, крикнул:

– Отличный выстрел! Давай еще!

В это время враги обошли нас и набросились на отца и вьючных животных. Уивер помчался за ними, стреляя, едва успевая передергивать затвор, а моя лошадь поскакала за ним. Но мне казалось, что она скачет недостаточно быстро: я видел, что враги догоняют отца и скоро он окажется в их руках. Внезапно мне стало плохо. Глядя на отца, я не заметил, что выстрелы Уивера сбили с лошадей трех врагов. Потом я увидел их, одного за другим, распростершихся на земле, и внезапно заметил, что остальные разбегаются от нас во всех направлениях, подгоняя лошадей и постоянно оглядываясь на нас. Все, кроме одного, который продолжал гнаться за моим отцом и почти догнал его. Мой отец выстрелил в него и промахнулся. Потом бабахнуло ружье индейца, и лошадь моего отца вместе с ним упала наземь, продолжая дергаться. Еще выстрел, и пуля из ружья Уивера прикончила индейца.