Александр Саблин - Вредные привычки

– Модельное агентство «Силуэт». Чем могу быть вам полезной?

Голос у модельного агентства был женским.

– Способностью соединять сердца. Я могу увидеться с Екатериной Климентьевой?

– К сожалению, нет. Екатерина Михайловна в двухнедельном отпуске.

– А с Ириной Кравцовой?

– Без проблем. Как вас представить?

То, что ее лучшая подруга оказалась на месте, было, несомненно, удачей.

– Спасибо, – поблагодарил я секретаршу, – я сейчас к вам поднимусь и сделаю это сам.

Современные формы здания и недешёвые отделочные материалы говорили о том, что модельное агентство «Силуэт» находится в надёжных руках. Кстати, интересно было бы узнать, в чьих? Моя попытка пройти в вестибюль без демонстрации опознавательных знаков и внятной цели визита успеха не имела. Вежливая охрана заставила исполнять принятый в доме протокол от первой и до последней буквы.

Для руководителя коммерческого отдела Кравцова выглядела не только непростительно модно, но и молодо. Но, может, в модельных агентствах теперь так принято? Две девушки, которые трудились за соседними столами, не обращали на нас никакого внимания. Я извинился, что отрываю её от дела, и честно признался, что ищу Климентьеву. Глаза женщины стали неприветливыми.

– Ваши документы? – холодно произнесла она.

Я протянул ей водительское удостоверение. Сверив фото с натурой, она вороватым движением придвинула к моей руке визитку и бросила на меня выразительный взгляд. Вот тебе и модельное агентство. Я накрыл визитку мужественной рукой Штирлица и аккуратно переправил в карман.

– Где она, не знаю, но могу дать номер её телефона и домашний адрес, – сообщила она.

– Телефон у меня есть, – сказал я, – а вот за адрес спасибо.

Вероятно, подобная система связи действовала у подруг давно.

На улице я достал визитку и познакомился с её владельцем подробнее. Им оказался некий Артём Юрьевич Мазур, ювелир. В базе моих данных человек с такой фамилией не числился. Но это ровным счётом ни о чем не говорило.

Официально работу на Тишинскую я начал со звонка ювелиру. Учитывая ту «сложность», с которой его визитка оказалась в моем кармане, я позвонил ему из телефона-автомата. Ювелир оказался на месте.

– День добрый, Артём Юрьевич! – поприветствовал его я. – Мне порекомендовала вас одна общая знакомая, имя которой по телефону называть я бы не хотел. Рассчитываю получить у вас консультацию по поводу перстня-печатки. В ближайшее время к вам можно подъехать?

Мой монолог ювелир выслушал в полном молчании. Редкий экземпляр. Большинство из нас не может сдержаться от комментариев даже на собственных похоронах.

Ювелир осторожно прокашлялся:

– Будет лучше, если мы с вами встретимся не у меня, а где-нибудь на стороне, скажем, в скверике у краеведческого музея?

– С вами я готов встретиться даже за стойкой пивбара, – откликнулся я.

– К сожалению, ни в барах, ни в пивных напитках я не ориентируюсь. Время между тринадцатью и четырнадцатью часами вас устроит?

– Вполне. В тринадцать ноль ноль я буду ждать вас на одной из скамеек сквера.

– Вы на машине? – поинтересовался он.

– Я редко передвигаюсь пешком.

– К вокзалу подбросить после разговора сможете?

– Считайте, что уже подбросил, – опрометчиво пообещал я.

– Спасибо. По каким приметам я вас узнаю?

– Крепко скроенный шатен в синих джинсах и голубой рубашке.

– Голубое с синим? Хорошо, я вас найду.

По голосу, ювелиру перевалило далеко за шестьдесят. Что могло быть общего между ним и девушкой, которой едва исполнилось двадцать, было не совсем понятно.

Под ложечкой сосало. До тринадцати часов времени оставалось ещё много. Я забрал со стоянки свою колесницу, плотно перекусил «У Вартана» и с настроением в десять баллов по собственной шкале двинулся на встречу с ювелиром.

Дорога до краеведческого музея заняла двадцать минут. Дедуля появился вовремя. Все, кроме оранжевой бейсболки, было на нем строгого черного цвета. То, что это именно он, мне помог определить его напряженный взгляд и добротные старческие морщины. Помня о просьбе ювелира, я показал ему на свою лошадку и предложил продолжить разговор в машине. Он не возражал. Приземистые пушки у краеведческого музея отливали темно-коричневым блеском. Мы пересекли отделявшую сквер от автостоянки дорогу и, поглядывая на подъезжающие к шлагбауму автомобили, прошли за турникет. Навстречу нам, из-за будки охранников, дурачась, вышли два парня и девушка. Возможно, люди Чугунова увязались за мной у дома Климентьевой, а может, их привёл за собой ювелир. Как бы там ни было, но, когда я их пробил, махать крыльями было поздно. На этот раз ребята подошли к делу с выдумкой. В двух метрах от нас троица закрыла лица платками и дружно вскинула газовые баллончики. Те, кто сталкивался с их начинкой, знают, что это такое. В себя мы пришли уже в машине. По звуку двигателя я определил, что не в своей. На руках наручники. Сколько ехали, пока находился в отрубе, не знаю, но в сознании – минут двадцать. Перед тем, как остановиться, под колёсами зашелестела грунтовка. Где-то неподалёку пару раз трубно рявкнула собака. Кто-то заговорил. Затем голоса смолкли и машина снова тронулась, чтобы на этот раз через несколько метров остановиться уже окончательно.