Алексей Глазырин - Империя в огне. Первый год войны. 1914

в 6 утра подъем, подававшийся трубачом или горнистом;

с 6 до 7 утра время для приведения себя в порядок, осмотра и утренней молитвы;

в 7 часов утренний чай;

с 8 утра и до 12 дня классные занятия по расписанию;

в 12 часов завтрак;

с 12.30 до 16.30 строевые занятия по расписанию;

в 16.30 обед;

с 17 до 18.30 личное время;

с 18.30 до 20.00 приготовление заданий и прочитанных лекций к следующему дню;

в 20.00 вечерний чай;

в 20.30 вечерняя повестка и перекличка;

в 21.00 вечерняя зоря и отбой.

По воскресеньям и во время православных праздников занятия не проводились, в эти дни юнкера из школ прапорщиков могли получить увольнение в город.

Школа помещалась в казармах 5-го гренадерского Киевского полка. Рядом, в казармах 6-го гренадерского Таврического полка, стояли 56-й и 55-й запасные батальоны, пополнявшие Гренадерский корпус.

Казармы были старые, еще Екатерининских времен. Но тесноты не было. Были спальни, отдельные классы для занятий. В полуподвальном этаже помещались столовая, кухня, склады и уборная.

Отопление было «амосовские печи». В подвальном этаже стояли четыре огромные печи. От них в стенах были проведены трубы, по которым шел горячий воздух из этих печей. В каждой комнате были по одному, а иногда и больше, в зависимости от величины комнаты, так называемые «душники», через которые в помещение проникал горячий воздух. Дров эти печи пожирали много, но в казармах было всегда очень тепло. Печи, были внизу, в подвальном этаже, в длинном коридоре. И днем, и ночью там всегда было темно.

Офицерский состав был из боевых офицеров. Большинство из них были инвалидами. Были и георгиевские кавалеры. Но инвалидность офицеров была такова, что не мешала им заниматься строем в условиях тыла. Например, капитан Сергеев был ранен в пятку правой ноги и не мог ступать на эту пятку. Штабс-капитан Манчуров ранен в кисть левой руки, но мог делать что-либо одной правой рукой. У поручика Львова. не сгибалась левая рука от ранения в локоть и т. д., все в таком же духе.

По выходу из спальной комнаты, как обычно неожиданно, Алексея достаточно чувствительно, хлопнули по спине.

– О чем задумались, камрад Головин? Снова Верочку вспомнили? Смотрите доложу по начальству, что юнкер Головин имеет сердечную рану и вас отчислят из школы по ранению и дадут инвалидность.

Ну кто бы это мог быть, конечно же Сашка Богуславский, балбес и балагур, приятель Алексея по Университету. С ним Алексей столкнулся еще в первый день в школе. Связывало их учеба в университете, верней несколько учеба сколько сдача экзаменов. Сашка тоже сдавал экзамены вне плана, а верней постоянно, что-то пересдавал, в чем Алексей ему постоянно помогал.

Как оказалось, этот неугомонный авантюрист, выбив себе направление в школу прапорщиков, заявился в университет, и на волне всеобщего патриотизма, умудрился за несколько дней сдать все свои долги и получить диплом, что было совершенно не вероятно, но только не для этого прохиндея.

Вот и сейчас он довольно улыбаясь, хитро щурился, явно замышляя очередную авантюру.

– а не согласится ли мой любезный друг в воскресение составить компанию мне и двум очаровательным барышням? Так сказать, мои барышни ваши финансы. Гарантирую мы вытащим вашу сердечную занозу, и будущий офицер императорской армии, будет полностью исцелен от сердечных ран, а значит готов к защите Родины.

Не успел Алексей ответить, как прозвучала труба на утреннее построение, в коридорах школы пошла суета, юнкера второпях надевали шинели подпоясывались ремнями и выбегали во двор на построения, Алексея захватило всеобщее движение, он только махнул рукой и побежал во двор.

Начинался новый день учебы в школе.

После построения полувзвод, юнкера Головина отправился в класс топографии, где на стенах были развешены различных масштабов и размеров карты, разместившись за столами, несколько десятков юнкеров, слушало вводный курс по топографии, зарисовывая и запоминая различные топографические обозначения.

В полдень после завтрака при построении на строевые занятия, Сашка, вновь появившись как черт из табакерки, в очередной раз хлопнув по спине, поинтересовался, какое будет решение на его замечательное предложение. И снова разговор прервали свистки отцов-командиров.

В строю Алексей часто впадал в какое-то странное мечтательное состояние. Ему хотелось забыться, закрыть глаза, чтобы не видеть дурацкой муштры.