Алексей Глазырин - Империя в огне. Первый год войны. 1914

Адресом, указанным на конверте оказалось присутственное место на Кутузовском, где на первом этаже разместилась комиссия по призыву. Штабс-капитан Ковальчук к кому следовало обратится, оказался невысоким толстячком, с пышными усами и неиссякаемой энергией. Кабинет, на двери которого висела табличка «Уполномоченный штабс-капитан Ковальчук», по углам и стенам, был завален какими-то папками, что сильно сокращало жизненное пространство для хозяина кабинета. Не успев закрыть дверь в кабинет, Алексей практически у порога нос к носу столкнулся со штабс-капитаном, который удивительно для своей комплекции сноровисто выскочил из-за стола и буквально в несколько стремительных шагов оказался рядом с посетителем.

– Ну-с, молодой человек, с чем пожаловали?

Алексей молча протянул конверт. Живчик энергично вскрыл конверт и углубился в содержимое письма.

– М-да, и так голубчик, вы желаете стать добровольцем и так сказать грудью защищать Отечество? Ну что ж, ну что ж, похвально, похвально. Разрешите взглянуть на ваши документы.

Алексей так же молча вытащил из внутреннего кармана сюртука паспорт и диплом и протянул штабс-капитану.

Тот взяв протянутое, уже не спеша вернулся за стол и стал тщательно изучать поданные документы.

– Вам любезный, еще рановато в армию. Вам девятнадцать, а в армию призывают с двадцати одного годика, так вот-с, милейший Алексей Михайлович.

Наконец подал голос штабс-капитан, при этом задумчиво барабаня пальцами по столу, и глядя куда-то по верх головы посетителя.

– Но с другой стороны, если нельзя, но очень хочется, то почему бы и нет, так вам очень хочется?

Алексей не подавая голос, кивнул головой.

– Вижу, вижу, любезный, на вашем юном лице так и читается…

Что там прочитал хозяин кабинета на лице посетителя, так и осталось загадкой, так как штабс-капитан уже энергично что-то писал.

– в общем так-с, мой юный друг.

Закончив писать обратился он к Алексею.

– По указу его Императорского величества от 18 сентября сего года, предписано организовать школу прапорщиков для пополнения младшего офицерского состава и сейчас как раз идет набор в эту школу. Вот вам направление, ступайте по указанному адресу и становитесь юнкером этой замечательной школы, и не благодарите мой юный герой.

При этих словах он сунул Алексею его документы и очередной конверт, похлопал по плечу, развернулся и сел за стол, не обращая уже никакого внимания на посетителя.

Алексею только и оставалось не слышно ретироваться. Выйдя из кабинета он слегка ошарашенно от приема штабс-капитана, повертел конверт, прочитал адрес и двинулся в заданном направлении.

Вечером того же дня, смертельно уставший, от всех произошедших событий, круто изменивших судьбу Алексея, наконец добрался до дома. В школе отдав предписания в кадры, оставив там же паспорт, в замен получив на руки документ, утверждающий, что он является юнкером школы прапорщиков, расписался в журнале, с уведомлением о том, что ему надлежит явится первого октября по указанному адресу, а также пройдя собеседование со штабс-капитаном Ротмистровым, наконец отбыл домой, как оказалось у него еще была неделя мирной жизни.

Дома его встретили взволнованные долгим его отсутствием тетушки. Он был сирота, родителей ему заменили две его тетушки, младшие сестры отца и матери, которые с его рождения и занимались его воспитанием и души не чаяли в своём Алешеньке. Собственно, они и были его семьёй.

По иронии судьбы обеих тетушек звали одинаково, Мария Алексеевна, его и назвали в честь их отцов, а его дедов, и обе были вдовами не имеющие своих детей, по этой причине обе и отдали ему свою материнскую любовь.

Но на этом их одинаковость и заканчивалась, это были две противоположности, как чисто внешне, так и по характерам. Старшая, сестра отца, была внушительных размеров, строгая и властная. Вдова купца, с деловой хваткой, но в то же время набожная, установившая в доме строгие православные порядки. Она и вела все хозяйственные дела в семье. Младшая, сестра матери, была классической русской красавицей, но на фоне старшей выглядела миниатюрно. Вдова профессора, интеллигентка и дворянка, презиравшая всякое хамское мужичьё, как она выражалась, в пылу споров со старшей тетушкой. Друг с другом они постоянно были в чем ни будь да не согласны, но примиряла их, и даже объединяла неустанная забота об ихнем ненаглядном мальчике. Тем более что это ихнее сокровище постоянно попадало в какие ни будь неприятности, в силу своей непоседливости и любознательности.