Александра Мурзич - Свет в Храме

– Отличная гостиница. Я спал, как младенец.

– Я ж говорил. Один мой знакомый специально приезжает сюда каждую весну, когда яблони цветут. Знаешь, зачем? Стихи сочинять!

– И что, стоящие стихи получаются?

– Не очень. Но, вероятно, в другом месте получались бы ещё хуже!

Оба рассмеялись. Хорошо начинается день, подумал Кенир. Может быть, и путешествие в компании с этим парнем не окажется таким уж тягостным?

Когда они вывели во двор осёдланных лошадей, выяснилось, что накануне Дар не сильно преувеличивал, говоря об их схожести. Двоих вороных хорсенцев-полукровок не трудно было различить, пока они стояли рядом, но издали их так же легко было спутать. Одинаково густые гривы, одинаково гордый изгиб шеи, даже белоснежные звёздочки под чёлками – и те точь-в-точь.

– Мне его торговец лошадьми подарил, – сказал Дар, когда они уже ехали по улице. – За сынишку своего малолетнего. Тот от родителя сбежал и отправился себе разгуливать. Чуть в самую болотистую глушь не забрёл, дело на Юге было. А я его нашёл. Вот меня папаша и отблагодарил. Предлагал племенного скакуна, да я отказался.

– Потому что тебе в горы ездить приходится?

– Конечно. Рождённый для равнин, пусть там и скачет, а мы с Искристым всюду пройдём и на любые горы вскарабкаемся. Правда, коняшка? – Дар чуть наклонился в седле и потрепал жеребца по шее, тот весело фыркнул в ответ.

Покинув Сейдан, путники оправились на север, туда, где на многие вёрсты раскинулся дремучий и таинственный Северный лес.

Собственно, о том, что он дремучий и таинственный Кенир узнал уже от проводника, на карте лес был просто большим.

– Там совсем люди не живут?

– Почему не живут, есть там деревни. Но и таких мест, куда лучше не соваться, тоже много. Тамошние-то их наперечёт знают, а пришлым опасно далеко заходить в одиночку.

– И чего в них такого опасного? – недоверчиво поинтересовался Кенир. Он, разумеется, слышал про всякого рода «плохие» места, но редко относился к слухам серьёзно. Кому-то что-то примерещилось, а теперь и поляну «колдовскую» десятой дорогой обходи, и воду из «прóклятого» колодца не пей! Ерунда.

– Во-первых, в лесу заблудиться легко. Особенно, если там не живёшь. К тому же в лесу дикие звери водятся. Много разных зверей. Медведи, волки… Приятная встреча для горожанина, правда?

Кенир попытался представить себя до мозга костей городским жителем. Да уж, поздороваться с мишкой ему, мягко говоря, не захотелось бы.

– Но тебя как путешественника, – Дар сделал едва заметное ударение на этом слове, – дикими медведями вряд ли напугаешь, поэтому для тебя есть «во-вторых». Так вот, во-вторых, кое-где там заблудиться особенно легко. И выбраться особенно трудно. Можно вообще не вернуться. Заманит тропинка, уведёт, и не заметишь, как окажешься…

– Где? – спросил Кенир, потому что проводник замолчал.

– Не знаю, – вздохнув, признался Дар. – Но в этом мире тебя уже не найдут. Никогда.

– Ты так говоришь, будто сам это видел.

– Видел, – по его лицу пробежала тень. – Мой отец так пропал.

Кенир открыл было рот, но ничего не сказал.

Отец… Своего отца – настоящего – он даже не знал. Да и не хотел знать, если на то пошло!

– Так что, когда доберёмся до Северного леса, от меня ни на шаг! – полушутливо приказал Дар, стряхивая воспоминания.

Дорога шла мимо деревень, больших и маленьких. Кенир с любопытством смотрел по сторонам. В Сейдан он приехал с юга. Там деревенские домики часто стоят на сваях, очевидно, чтобы во время разлива рек их не затопляло. Но даже те, которые построены прямо на земле, кажутся легкими и воздушными благодаря множеству окон с резными ставнями и прочим украшениям. Здесь, на Севере, всё было проще и строже. Крепкие бревенчатые дома, потемневшие от времени и непогод. Из всех украшений – затейливая фигурка на коньке крыши. Зато в таких жилищах наверняка теплее. Не стоит обманываться солнечным летом, природа Севера умеет быть суровой, это Кениру известно.

По дороге им встречались то крестьянин на телеге, то девчонка, тащившая на верёвке козу. Коза упиралась, маленькая хозяйка прикрикивала на неё и стегала прутиком. Кое-кто из встречных здоровался с Даром. После четвёртого такого приветствия Кенир не удержался.

– Да ты их, как я погляжу, через одного знаешь. Ты что, здешний?

– Почти. Мои родные места отсюда недалеко. А здесь я живу давно. Вернее, – проводник усмехнулся, – бываю. В перерывах между поездками. Сейдан хороший город для нашей братии. Стоит на пересечении дорог, рынок большой, купцов много, и своих, и заезжих. В общем, без работы не останешься. Я ещё мальчишкой был, когда мы в Торéн переехали – это селение на излучине реки, как раз там ночевать будем. Мой отец тоже проводником был. Однажды он сопровождал одного человека до маленькой деревушки почти на самой границе Северного леса. Отсюда восточнее. Там молодой бродяга встретил девушку, которую полюбил с первого взгляда. И она его полюбила. Они поженились. В положенный срок у них родился непоседа-сынок, то есть я. Когда мне сравнялось три года, мы в Торен и перебрались. Мама привыкла своим хозяйством жить, и отец города не любил, но работать надо. Раз уж такое ремесло выбрал – изволь вылезти из глуши на люди. А Торен всё-таки к Сейдану поближе.