Людмила Харсун - Из шкатулки Амандельгиды

Актер размышлял о многом – и о театре, ставшем домом и радостью, его крестом и наказанием, и об учениках, в которых он зачастую черпал молодую энергию, и не дававших ему поддаться усталости окончательно, о вещах глубоко философских и делах приземленно-будничных.

Чем реже ему удавалось найти минуты полного покоя, тем больше они давали ему удовольствия, и он приходил на эту террасу, и сидел несколько минут воспаряя над шумом города, в стороне от своей школы искусства, от руководимого им театра, в котором он и играл, и режиссировал, и руководил. И в этом расслаблении зачастую приходили самые неожиданные мысли и самые свежие решения.

И еще он любил эти звуки саксофона. Его тонкие слух ловил, конечно, легкие диссонансы, но в целом это была качественная и вдохновенная работа. Что-что, а настоящее вдохновение актер отличал. Чувствовал его безошибочно. Он даже подумывал поставить одноактную пьесу с участием саксофониста и собственно саксофона, такой моноспектакль, полный душевных терзаний, неосуществленных мечтаний, невоплощенных амбиций. Этот спектакль должен быть наполнен настоящей музыкой и человеческим теплом. На него должны прийти взрослые зрители, составлявшие многолетнюю основу аудитории его театра. Да, его театра.

Возможно, он думал об этом. И подносил к иронично искривленным губам – ну, несовершенен мир! – чашку с кофе, крепко зажав ее пальцами небольшой, но твердой руки. И кофе тоже был крепок и горяч, как и положено. Или нет, он подносил к ироничным полным губам бокал с розовым вином. Почему с розовым? Потому что розовое – на полпути между красным и белым, а значит, выражает всю полноту полутонов, все изящество градиента. А скорее всего, просто потому, что я люблю его сама, предпочитая и красному, и белому. Эту утомленную полу-улыбку я видела, время от времени пересекаясь взглядом с актером в каком-либо из обширных помещений Х-плаза.

Раз за разом картины, нарисованные моим воображением, сводили саксофониста и актера все ближе, усаживали за обсуждение спектакля. И вот они уже вместе пьют кофе на террасе, а потом саксофонист наигрывает мелодии к спектаклю. Но это, пожалуй, лишнее. А пока над асфальтом и потоком автомобилей, в смоге мегаполиса, неся свежесть и моменты счастья на пыль улиц и в мои окна, лились звуки саксофона, уже ставшего моим соседом, другом, удовольствием и эмоцией.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.