Людмила Харсун - Из шкатулки Амандельгиды

Пока я рассматривала обстановку, Ангелина смиренно стояла в стороне, горестно покачивая головой. Я глянула за окно – вот он пруд с мостком, пара дощечек выбита и держится на одном гвозде. Струи воды переливаются через запруду и легко играют, пенясь и бурля. Вода еще не спала после таяния снегов. А за прудом луг, уже освободившийся от утреннего тумана и покрытый одуванчиками, веселыми в любой день и в любую погоду. За сиянием непритязательных цветочков – добротный дом самой Ангелины, где я провела предыдущую ночь. Окна его тоже в обрамлении деревянной резьбы. Странно, что я не замечала их в свои прежние приезды. Воспринимала эту красоту как нечто естественное? А сейчас вдруг поняла, что эта красота была со мной всегда, что уезжая отсюда я увозила ее с собой, в себе, внутри себя. И может быть, и очаровывалась я не внешним, не пейзажами, а оказывалась под обаянием людей, с которыми проводила время. Свое счастливое время!.. Пытаюсь переключиться и перевожу взгляд… Моя добрая провожатая уже держит в руках какой-то предмет, довольно большой, прямоугольный и темный. Руки напряжены – видно, что увесистый… Где же я это видела?

– Вот. Сестра сказала, что это тебе. Только ты сможешь это применить. Она давно оставила эту шкатулку для тебя, муж еще жив был, только он никак не мог расстаться с ней. Память ведь! А сейчас… – Ангелина горестно всхлипывает, и тут я понимаю, что ни она, ни я не пролили еще ни одной слезы, а ведь повод-то какой.

Что это? Перевожу взгляд на то, что Ангелина держит в руках. Так вот почему это показалось мне знакомым. Я видела его, когда так неудобно заснула в полете. Прямоугольный деревянный ящичек с вырезанными на нем орнаментами из то ли трав, то ли листьев. Сразу не разобрать.

Бережно принимаю амандельгидину шкатулку, как в том сне. Оказывается, он не настолько тяжел и будто бы с готовностью ложится в мои подставленные ему ладони. Органично и просто, словно мы встретились с этой шкатулкой после долгой разлуки. И я уже знаю, что там внутри. Там внутри кусочки большой жизни, не всегда простой, но всегда достойной. Какое знакомое ощущение на пальцах! Я держала эту шкатулочку много раз. Я осторожно открывала ее и оберегала от недобрых или даже просто небрежных взглядов, как оберегала от них, собственно, и свою жизнь, молча сторонясь тех, кого считала недостойными.

И сейчас, держа этот клад в руках, я чувствовала себе Амандельгидой, урожденной Хоффманн. Моя спина выпрямилась, подбородок остро приподнялся, а затылку стало тяжело от обилия рыжеватых волос, высоко поднятых и сколотых длинными шпильками. Я невольно свела лопатки и пятки, как некогда учили в гимназии. Кажется, даже запястья у меня стали тоньше – как в том моем сне.

Я сделала глубокий вдох, задержала дыхание, как перед прыжком в воду, и… открыла шкатулку.

Нет-нет, навстречу мне не выпрыгнули хохочущие медвежата или веселые золотые рыбки. И не разлилась спрятанная за деревянными стенками радуга, озарив помещение, как это порой случается в фильмах-сказках. Но все же что-то изменилось вокруг меня, а может быть, во мне самой.

В темном чреве ящичка, таящего аромат старого дерева и выдохшихся фиалковых духов, пряталась потаенная жизнь женщины. Не просто женщины… а как бы это сказать?.. Воспоминания, мысли, иллюзии, фантазии, запечатленные в предметах, открытках, записочках, небольших манускриптах. На первый взгляд этом не было какой-то особой тайны. Но это не предназначалось для посторонних глаз, как не предназначаются для случайных ушей истории, от которых когда-то сильно билось сердце. Это была шкатулка, полная историй. Откуда они пришли к Амандельгиде? Где они случились и как попали к моей родственнице? Что в них правда, а что – вымысел?

Нерешительно перебираю содержимое шкатулки… Так вот какая ты, Амандельгида! Внешне сдержанная, лишенная показной сентиментальности, порой отстраненная – это для тех, кто знал тебя только снаружи. Но почему ты выбрала меня? Видимо, неслучайно. Видимо, почувствовала большое внутреннее родство и решила, что я найду применение тем секретам, которые ты не пожелала унести с собой.

Кто ответит на мои вопросы? Или же я должна искать ответы на них в одиночку? В любом случае я должна попытаться. И я попробую найти эти ответы и выполнить неназванную просьбу. Но для начала я должна поговорить с ней, ведь она здесь – в этой своей шкатулке. Дух ее, почему-то не ушедший из материального мира, требует от меня некоего соучастия. Пусть оно будет. Спасибо за доверие, Амандельгида, я принимаю его!