Джеймс Уиллард Шульц - В Великом лесу апачей

– Нет. Я влезла через окно. Мы с мамой беспокоимся о тебе и хотим знать, как ты там себя чувствуешь, а полном одиночестве. Расскажи нам все!

Я на мгновение заколебался. Стоит ли говорить им о фигуре, которую заметил в сумерках рядом с хижиной? Нет. Мои проблемы я должен был решать сам. Я ответил, что у меня все лучше всех и рассказал о своих находках. Я рассказал и о том, как нашел стену и пещеру и сказал, что мне очень нужны веревка и свечи, чтобы попасть туда. Ханна очень заволновалась и стала спрашивать меня о пещере – где она находится и как выглядит. Наконец она сказала, что у меня должно быть все, что мне нужно; она сама все мне привезет и поможет исследовать пещеру. Я должен ждать ее в полдень на следующий день. Когда она это сказала, я понял, что веревка и свечи у меня будут. Ханна была из тех девушек, что всегда выполняют свои обещания. Хоть она и была двумя годами моложе меня, верхом ездила лучше многих из нас, и выдержки у нее было с избытком.

Весь остаток дня я пребывал в прекрасном настроении, думая о том, что мог бы найти в пещере. В шесть часов я позвонил и сообщил о том, что никаких признаков пожаров не видно, после чего отправился в хижину. Когда я приближался к ней, беспокойство вернулось ко мне. Я сошел с тропы и сделал крюк, пробравшись через ели к северному краю поляны, и там осмотрелся. Перед дверью прыгала серая сойка, на коньке крыши сидел бурундук и ел что-то, что держал в передних лапках. Все это уверило меня в том, что здесь все в порядке. Я пересек поляну, открыл дверь, вошел и осмотрелся. Все выглядело точно так же, как я это оставил. Я взял ведро и спустился к роднику за водой, а потом закончил заделывать стены хижины. В некоторых местах все еще оставались щели, но, когда я снаружи замажу их глиной, все будет хорошо. Я выкопал рядом с хижиной ямку, наполнил ее глиной, которую нашел у родника, и налил туда немного воды. Размешав глину, чтобы она стала липкой, я горсть за горстью залепил щели в южной стене, и, когда я закончил эту работу, у меня оставалось еще время на то, чтобы приготовить ужин, пока не стемнеет. Я не хотел зажигать свет в хижине, пока ее стены не сделают меня невидимыми от глаз ночных бродяг.

Я умылся, развел в печке огонь и стал думать, чем бы мне хотелось поужинать. Ломоть ветчины, вареный картофель, хлеб с маслом и джем – решил я, открыл сундук и стал вынимать из него мешочки и свертки; большого неразрезанного куска ветчины там не было! Неужели я не видел его там утром – или, по крайней мере, накануне вечером? Я был почти уверен, что я видел его тем утром, или когда дядя Джон разгрузил продукты и положил их в сундук. Целый день я пробовал убедить самого себя в том, что мужская фигура, скрывшаяся в ельнике, мне почудилась. Но ведь дверь весь день была закрыта! Я подошел к окну в передней стене: оно было крепко заколочено. Я подбежал к другому окну и легко его поднял! Похоже, что ветчину у меня все же украли. Все мои ночные страхи с новой силой навалились на меня. Я не стал тратить время на то, чтобы приготовить картофель. Я торопливо поджарил несколько ломтей бекона, съел их с холодными галетами, оставшимися от завтрака, и лег спать в винтовкой в обнимку. Я задавался вопросом: был ли в Соединенных Штатах другой бойскаут, которому было бы так же страшно и одиноко, как мне, находящемуся в хижине пожарного на горе Томас, в одиннадцати милях от ближайшего соседа?

– Если там кто-то есть, он должен мне показаться! – подумал я и, несмотря на все свои тревоги, заснул. Скоро я проснулся, разбуженный каким-то шумом, оказавшимся топотом бегавших по полу и по столу мышей, и снова уснул. С первыми лучами солнца я умылся, оделся и приготовил завтрак. Я не хотел оставаться в этой хижине ни одной лишней минуты! Я хотел быть на вершине, где мог видеть окружающую местность во все стороны на большое расстояние. Поднявшись по тропе совсем немного, я обнаружил еще одну причину для беспокойства: в том месте, где тропа размокла от воды, текущей с тающего снежника, оказались свежие следы огромного медведя. Следы старого Двойного Убийцы, я был в этом уверен! Несомненно, он доел оленью тушу и теперь бродил по окрестностям в поисках новой добычи. Я подумал о злоключении, происшедшим со старым Лилли на Голубом Хребте с таким же огромным медведем несколько недель назад: этот медведь неожиданно напал на него, выскочив из леса, и тот начал стрелять в него из своего большого винчестера, и с последним выстрелом – последним патроном, оставшимся в магазине – медведь свалился замертво у его ног. И каким же огромным был этот медведь: его шкура была двенадцать футов в длину и восемь в ширину!