Анна Тищенко - Цена волшебства. Серия «Волшебные приключения в мире финансов». Книга 2

– Не привыкли? Как же они, в таком случае…?

– Как-то справляются.

И тут из соседней комнаты раздался быстрый перестук каблучков, и звонкий женский голос позвал:

– Ланселот! Ну где ты?

Стены старых замков искажают звуки. Вздохи ветра в каминных трубах, шепот гобеленов, которых сквозняки заставляют трепетать, касаясь каменной кладки, скрип старой мебели. Все эти звуки, да еще эхо, парящее под сумрачными сводами, не дают узнать даже знакомые голоса. Но в том, что этот женский голос ему хорошо знаком, Клаус ни минуты не сомневался.

Ланселот нервно оглянулся и неожиданно заорал, да так громко, что Клаус едва не подпрыгнул от неожиданности:

– Конечно, Джонатан. Сделаю пробную партию и обсудим.

Шаги в соседней комнате мгновенно смолкли.

– Тут еще кое-что, – начал Клаус и смущенно умолк. Ланселот терпеливо ждал. – Видишь ли… Нам потребуются немалые денежные средства на новый бизнес. Я, признаюсь, здорово увлекся благотворительностью, ну и… Мистер Джаспер сделал расчет показателя долговой нагрузки…

– И он считает, что долговая нагрузка у тебя великовата, – кивнул Ланселот. – И этот…

Как говорят эльфы, «благородную кровь в карты не проиграешь». Ланселот не дал вертевшемуся на языке определению «старый жлоб» сорваться. Он выразился более элегантно, но менее точно.

– Этот чрезвычайно практичный и осторожный человек отказал тебе в новом кредите. Ясно. Сколько денег тебе нужно?

– Десять тысяч золотых, – пробормотал Клаус, глядя, как Ланселот подошел к бюро и достал чернильницу и чековую книжку.

– Не проблема.

– Да?!

– Ты же не думаешь, что я живу на зарплату, которую ты мне платишь? У меня чуть больше тридцати патентов на изобретения, хотя бы те же почтовые дирижабли, которыми пользоваться куда удобнее, чем птицами.

– Авторское вознаграждение, – кивнул Клаус. – Понятно. Но я не могу так пользоваться твоей добротой.

– Глупости.

– Нет, Ланс, серьезно. Это большая сумма, так что… – Клаус полез в портфель за бумагами.

У Ланселота округлились глаза.

– Это что, договор займа? Ты чего, я же твой друг. Может, еще штрафные санкции обсудим, если не вернешь?

– Это договор поручительства. Наш практичный и осторожный мистер Джаспер всучил. Я сам со всеми долгами разберусь, ты только выступи поручителем, ладно?

– Ну и глупо. Если я тебе займу – рискую только своими деньгами. А выступая поручителем, еще и процентами банку.

– Ланс. Ты правда думаешь, что рискуешь?

Несколько секунд друзья смотрели в глаза друг другу. Потом Ланселот выдернул из руки Клауса договор и размашисто подписал, не читая.

– Спасибо. Я, пожалуй, пойду. – Клаус осторожно взял договор, будто боялся обжечься, и торопливо застегнул портфель.

Подошел к Рудольфу, который так и лежал без признаков жизни на коврике у камина. Погладил мохнатую шею, подергал пушистое ухо. Никакой реакции.

– Руди, вставай. Хотя, наверное, стоило бы оставить тебя здесь в качестве залога.

Бездыханное тело немедленно ожило.

– У миссис Джаспер в залог согласен. У оборотня – нет. Опасно.

– Как раз у миссис Джаспер опасно, – ухмыльнулся Клаус. – Умрешь от апоплексического удара, – и, видя непонимание в глазах Ланселота, пояснил: – Я Рудольфа пару лет назад у Джасперов оставлял в качестве залога. Так Руди так отожрался на пирогах миссис Джаспер…

– Волшебных пирогах, – уточнил Рудольф, блаженно закатив глаза.

– Хорошо. На волшебных пирогах миссис Джаспер он отъелся так, что на ноги встать не мог.

– Копыта, – уточнил педантичный Рудольф.

– Что?!

– Не на ноги. На копыта. Понял, встаю!

Шерсть оленя неожиданно покрылась инеем и заледенела. Затянуло корочкой льда и модные серебряные браслеты на ногах, которые Рудольф выклянчил в качестве подарка к Рождеству. Испуганно косясь на рассерженного хозяина, Рудольф поспешно поднялся с теплой лежанки и поспешил к двери. Клаус, пряча улыбку, пошел за ним. Ланселот махнул им рукой на прощание, закрыл дверь и почти бегом поднялся по винтовой лестнице в комнату тремя этажами выше. Там было совершенно темно, так что девушка, сидевшая на подоконнике, казалась силуэтом театра теней на фоне ночного неба.

– Он ушел. – Ланселот расслабленно потянулся всем своим мощным телом и оперся о косяк двери.

– Да? – она нервно облизнула пересохшие губы. – Зачем он приезжал? Сюда, ночью…

Девушка в волнении поднялась. Встала во весь рост на подоконнике, глядя в беспокойные, темные небеса. Отсюда, с вершины башни, открывался величественный вид. Внизу под порывами крепчавшего ветра плескался темными изумрудными волнами лес, а на западе, над Одинокой горой вихрями собирались грозовые тучи. Девушка распахнула створки окна и обернулась.