Вилма Яковлева - Прогулка за Рубикон. Часть 3

Река изогнулась к западной пустыне и стала огибать каменистую равнину с заброшенными храмами, построенными здесь еще Рамсесом Великим, с обвалившейся цветной штукатуркой и поваленными шестами.

Стоя на носу корабля, Нем вглядывался в величественные очертания храма Абу Симбела [27] Построен Рамсесом Великим. Перенесен при строительстве Асуанской плотины. , высеченного в толще скалы, круто спускающейся к берегу реки. Между пилонами, оберегая вход в храм, возвышались шесть величественных статуй – четыре мужские и две женские, уже засыпаемые песком. Рамсес и его жена Нефертари загадочно улыбались тем, кто проплывал мимо.

Романтическое очарование этих мест портили редкие лачуги ремесленников и крестьян, облепившие береговые склоны, спасаясь от наползающих с запада безжизненных песчаных просторов Ливийской пустыни.

Корабли подходили ко второму порогу.

Начался унылый пейзаж, усеянный валунами. Справа небольшие унылые холмы с плоскими вершинами, слева развалины среди кустов и песка. На обоих берегах царила мрачная атмосфера одиночества и удручающая тишина. На восточном берегу постепенно проступали укрепления крепости Бухен, еще одной исторической границы Египта.

Шум воды нарастал. Русло реки резко расширилось, пенистые воды неслись среди хаоса скал и камней, искрясь на солнце. Появились рассеянные каменистые уступы, рифы и стремительные перепады.

Северный ветер гнал корабли вперед. Но было ясно, что несмотря на высокую воду, второй порог придется обходить по суше.

Волок, проложенный бревнами и укрепленный по сторонам досками, был более или менее в приличном состоянии. Часть солдат, выстроившись в цепочку, стала заполнять ложе волока толстым слоем нильского ила, другая часть тянула корабли.

Эта работа заняла восемь дней.

За вторым порогом течение Нила опять сжали высокие скалы.

Справа по ходу кораблей появился город Семна, окруженный тремя фортами. Это была третья историческая граница Египта на юге. Отец Нема рассказывал, как он приказал обновить надпись, высеченную на камне в крепости. Надпись гласила: «Нубийцам, их судам и их стадам запрещено пересекать эту черту». Размещенный в Семне гарнизон должен был следить за соблюдением этого запрета. Теперь город был пуст. Из него ушли египтяне, но еще не пришли нубийцы.

За Семной начиналась цепь крепостей. В каждой крепости когда-то были расквартированы вооруженные отряды. Теперь они были пусты.

Между вторым и третьим порогами река снова протекала по безжизненной местности.

Справа теснились дикие мрачные скалы, они то заходили в воду, то выходили из нее. За ними высились горы, их ребристые склоны разрезали овраги, в долинах громоздились высокие конусы песка. Все было выжжено солнцем. Скалы накалялись днем и остывали по ночам. Вечером было слышно, как они с шумом лопаются и как обломки камней катятся под гору, падая в Нил.

Слева низкие каменистые берега были засыпаны песком. Ощущалось смертоносное дыхание двух пустынь. Селения встречались редко. Нагие нубийцы бродили со своими стадами вдоль берега или сидели толпами без всякой защиты от тропического солнца.

Вдалеке показались две линии мощных крепостных стен Миргиссы, построенной в форме прямоугольника. Внутренняя стена достигала высоты 10 метров и охватывала крепость с трех сторон, с четвертой стороны крепость охраняла круто обрывающаяся к реке скала.

В Миргиссе еще сохранился гарнизон. Начальник гарнизона был хорошо знаком Нему, и он вместе со своим отрядом присоединился к беглецам.

Третий порог удалось пройти по воде. За ним лежала широкая, зеленая долина – излучина Донгола. По брегам простирались зеленые луга и рощи развесистых пальм.

Царь Тутмос добрался до этих земель тысячу лет назад. Теперь вокруг могучих стен брошенных крепостей гнездились дома нубийцев, как муравьиные кучи на корнях могучей сикоморы.

Нем знал, что на востоке за этой зеленью лежат волны песка, тянущиеся в глубину Нубийской пустыни до самой Великой Зелени, и они погребли под собою не одну армию, пытающуюся спрямить путь по Нилу на юг. Теперь по этому пути бредут остатки нубийского корпуса. Что с ними?

О том же думала и Таисмет. Она постоянно обращалась к богам и требовала от Хатхорити истолкование знамений. Раньше это делал Секененра. Но в последнее время он говорил лишь то, что она хотела услышать.