Вилма Яковлева - Прогулка за Рубикон. Часть 3

При появлении Таисмет все поднялись на ноги. Хатхорити приветствовала ее поклоном и тихо спросила:

– Устала?

– Я не устала и не боюсь. Боги не устают и не боятся.

Таисмет села в поданное для нее кресло, наподобие трона, отделанного бирюзой. От печали и смятения не осталось и следа.

Нем громко хлопнул в ладоши, и все, как по команде, повернули головы в его сторону.

– Переговоры с командирами фиванского корпуса и корпуса Сета закончились ничем. Мы уходим. Там, у причала, нас ждут десять кораблей и четыре баржи с оружием, запасами воды и пищи. Корабли пришли с Севера и нам удалось их захватить. Мы поднимемся вверх по реке, пока еще достаточно воды. Не теряя времени.

– А Ной и нубийский корпус? – спросил кто-то.

– Они уничтожат остатки танисского флота и пойдут караваном прямо через Нубийскую пустыню.

В казарме повисла тишина. Все присутствующие понимали, что покидают Египет навсегда.

Нем разложил на столе рисунок. Несколько мужчин склонились над ним.

– Сначала мы поплывем по Нилу на юг, а потом на восток, туда, где восходит солнце. Мы дойдем до пределов мира и создадим новое государство у подножия обиталища богов, – Нем накрыл ладонью правую часть рисунка. – Это будет государство божественной Таисмет.

Он повернулся к Таисмет, поднял руку в знак почтения и прижал ее к сердцу. Таисмет высоко вскинула голову.

Вошел Ной:

– Боги зовут нас! Мы не оглядываемся, мы идем вперед, на новую землю, повинуясь их воле, и поставим там новые храмы! Вы лучшие воины Та-Кемта, вам нет равных, вам хватит сил и смелости дойти до края земли, чтобы прославить наших богов и свою царицу!

Его речь прозвучала так сильно и уверенно, что по рядам солдат прошел одобрительный гул.

Таисмет вышла из казармы вслед за Ноем.

Теистере подошла к рисунку, разложенному на столе.

«О боги! Это же за Кушем! Эфиопиа! – прошептала она. Ее начал бить озноб. – Я даже не знаю, где это». Она села у входа и, наклонившись вперед, опустила голову между коленями.

У причала стояли корабли и баржи, сделанные из твердого дерева, с высоко задранной кормой. Крепкие мачты, похожие на перевернутую рогатку, несли широкие четырехугольные паруса, укрепленные на двух реях. В отсеках, сколоченных из досок, томились ослы, привязанные к закрепленным на палубе кольцам. Одна из барж была доверху нагружена изделиями египетских ремесленников – оружием, украшениями, зеркалами, тюками льняной ткани, все это можно было использовать для обмена.

На набережной под тростниковыми навесами шла бойкая торговля. Отъезжающие покупали всякую всячину. Толпа, собравшаяся на берегу, выкрикивала имя Таисмет, желая ей счастливого плавания.

С берега на корабли и обратно сновали носильщики с корзинами, тюками и кувшинами.

Нем следил за тем, как матросы загружают на баржи продовольствие, а плотники приколачивают доски и наращивают борта.

– Откуда это зерно? – спросил Нем командующего погрузкой офицера. – Я не хочу уходить отсюда с долгами.

– Мы забрали его из зернохранилищ Буль Бура. На Юге зерно дороже золота. Мы заплатили за все одно золотое кольцо, – офицер с улыбкой протянул Нему документ с неразборчивой печатью. – Предъявим это на суде Осириса.

Таисмет грустно смотрела на огромный изогнутый форштевень корабля, который должен был надолго стать ее домом. Почти все свободные места занимали складские отсеки.

Нем дал рабам команду нести ее носилки на палубу под навес, расположенный недалеко от огороженного перилами помоста.

На палубе Таисмет встала с носилок. Под ее ногами пылилась свернувшаяся кровь.

– Что это? – она запрыгала в поисках чистого места.

– Иди на корму, – приказал Нем. – Здесь тебе нечего делать.

Стоя на корме, Таисмет увидела, как с берега на один из кораблей со своей свитой перебралась Береника. За ней гуськом тянулись заговорщики. На носилках занесли Кагемни, который решил променять пышное погребение на несколько глотков свободы.

Таисмет подозвала Теист и указала ей пальцем на Беренику:

– Эта высокомерная дрянь едет вместе с нами? Я хочу знать, почему?

Нем долго всматривался вниз по течению реки, пока не убедился в том, что там никого нет. Можно было отплывать.

Гребцы расселись по своим местам, рулевые – на кормовые весла. Смотрящие устроились на реях. Кормчий занял свое место на носу головного корабля, приготовившись измерять дно длинным шестом.