Вилма Яковлева - Прогулка за Рубикон. Часть 3

Возникла неловкая пауза. Капитан задумался, внезапно его лицо стало красным, и он буквально прорычал:

– Судя по вашему тону, вы считаете, что это я украл скульптуру.

– Я ничего не считаю. При похищении скульптуры погиб мой друг.

Капитан сжал кулаки.

– Ты нарушил все правила восточного гостеприимства, обвинив хозяина в краже, в его же доме, – он ударил кулаком по столу. Его руки с тыльной стороны были усеяны старческими пятнами и, тем не менее, внушали уважение.

Вив изучающе смотрела то на Капитана, то на меня.

Капитан не унимался.

– Наверно, и оружие захватил?

– Да, пистолет, – я повел плечами, чтобы придать себе более мужественный вид. – Он у меня в номере. Насколько я знаю, в Йемене нет ограничений на ношение оружия.

Капитан начал гоготать как лошадь, запрокинув голову. В этой позе, со стаканом виски в руке, он походил на какого-то мифического шотландского героя.

– Пистолет! Ха, ха, ха! А почему не пулемет. Или пушку. Ладно, на первый раз прощаю. И сделаю то, чего не делаю никогда – поклянусь на Библии, – он примирительно протянул мне руку. – Так что же все-таки произошло в этой вашей Риге?

Я вкратце пересказал всю историю своих расследований, добавив к своему рассказу фотографии. – Вив слушала меня раскрыв рот. А Капитан, как мне показалось, начал о чем-то догадываться.

– Очаровательная химера, – подвел он итог. – Получается, что Таисмет погибла. Кто же тогда царица Савская?

– Не знаю.

Наступила тишина.

– Фактически, – продолжил Капитан после нескольких секунд размышления, – речь идет о поисках сокровищ. Не поверю, что тебя интересует, кто грохнул египтянку три тысячи лет назад.

– Капитан! Это не так, – искренне возмутился я.

– Что касается твоего друга, – Капитан вдруг опять разозлился и одним махом осушил полстакана виски, – то, судя по фотографии, это, несомненно, удар джамбии.

– Ножом, который здесь висит у каждого на животе?

– Да. Эти дела я знаю. Прожил в Йемене почти всю жизнь. Джамбией не размахивают и вынимают из ножен только в исключительных случаях. Но если уж она вынута, то удар следует незамедлительно. Джамбией не пугают.

Капитан прихрамывая подошел к своей коллекции холодного оружия, висевшей на стене, и снял один из кинжалов.

– Вот, смотрите. Это серебряный кинжал начала прошлого века. Жемчужина моей коллекции. Я полагаю, его неоднократно использовали. Видите этот орнамент на рукоятке. Очень древняя вещь.

Я внимательно посмотрел на орнамент. Конечно, я мог и ошибаться, но следы на песке в подвале, где убили Юру, были очень похожи на этот рисунок.

– Моего друга убили именно таким кинжалом.

– Тогда бросай это дело. Ничего у тебя не получится. Могут и убить.

– В Сане за мной следили. Очень непрофессионально.

– Возможно, это отшельники. Их мог заинтересовать твой крест. Ты его предъявлял на таможне? Ну вот! Но они не убийцы. Как ты сказал? Рига? Это очень далеко. Отшельники – анархисты по убеждению и разгильдяи по сути. Они не способны даже сварить себе еду, питаются чем попало.

– Напротив иероглифа я стоял один. Где-то выли волки.

– Значит, ты был не один. Аравийские волки не воют. Осторожность тебе не помешает. Хотя, как говорят у вас в России, – волков бояться – в лес не ходить. Если вылез из теплой постели, прими этот грешный мир таким, каков он есть.

– Откуда вы знаете все эти русские поговорки.

– В Адене живет один русский. Мы с ним частенько выпиваем. У него гостиница в самом центре города. Раньше это был еврейский район, теперь остались только шестиконечные звезды на фасадах некоторых домов, – Капитан опять развеселился. – Эта гостиница тоже когда-то принадлежала евреям. Поселитесь там. Не пожалеете.

Капитан подошел к телефону и стал кому-то звонить.

– В гостинце тебя ждут, – сказал он, переговорив с кем-то. – Я еще позвонил Салаху. Он говорит, что после того, как ты ушел, к нему пришли какие-то люди. Это не отшельники. Он думает, что пришли люди Бубекра. Я о нем говорил. Но он не убийца. Интересуется древностями. Салах рассказал его людям, как было дело. Так что жди гостей. Это все из-за креста «анх», который ты предъявил на таможне.

– Не страшно. Я пять лет занимался политикой и всегда действовал открыто. Это меня спасало. Здесь я тоже не буду прятаться. Главное, чтобы они не начали сразу размахивать ножами. Я с ними договорюсь. Арабы держат данное слово?

– Не всегда. Верность слову для них действительно добродетель, но только до тех пор, пока это не противоречит здравому смыслу.