Артем Головин - Апатрид

Друзья прощались на вокзале. Назим по-деревенски долго извинялся, оправдываясь за свою ошибку, но Арсен, махнув рукой и крепко обняв друга, пожелал ему самому удачи и быть осторожным во всем, и со всеми попутчиками, зная, какого рода публика катается в поездах перестроечной эпохи великой некогда страны. Его он больше не видел, но слышал от общих знакомых, что Назим живет теперь на востоке России, в далеком Красноярске.

Офис конторы, где работал Арсен, находился в новом, только отстроенном здании, облицованным зеркальным стеклом. Располагалось здание в центре Риги, недалеко от центрального парка со стелой в честь освобождения Латвии от немецких захватчиков. Придя в офис своей фирмы, Арсен записался у секретаря на прием к руководителю, и в ожидании приема стал внимательно присматриваться к происходящему в клиентском зале. Какие-то люди приходили и передав конверты операторам, тихо уходили. Двое, наверное, тоже в ожидании аудиенции начальника, сидели возле столика с кулером и просматривали журналы. Работников в зале было человек шесть и еще столько же сидели по кабинетам. Дела у фирмы, видимо шли хорошо, операторы то и дело отвечали на звонки и куда-то перенаправляли абонентов. Просидев часа два и подойдя к секретарю, Арсен поинтересовался, как долго еще осталось ждать. С удивлением, вздернув бровь, секретарь громко произнесла:

– У нас начальник не встречается с агентами, Вы записались, с Вами свяжутся. Но это будет региональный менеджер. До свидания.

Тогда Арсен даже не предполагал, какого масштаба эта фирма и в какую международную сеть аферистов он попал. Первые признаки появились через три месяца после того, как он устроился туда на работу. Ему начали поступать звонки от его клиентов, с жалобами на то, что их никто не вызывает, а по договору сроки уже давно вышли. Арсен обещал им разобраться. Просмотрев картотеку, куда он аккуратно складывал все копии договоров и денежных переводов, он посчитал, что клиенты, срок ожидания которых прошел, набралось около шестидесяти человек. Прозвонив некоторым из них, он выяснил, что им также не поступало приглашений на собеседование. Заподозрив неладное, взяв с собой список клиентов с просроченными договорами, Арсен помчался в офис. Со дня его последнего посещения прошло около десяти дней. Офис был закрыт!!! Объявление на двери гласило, что всем агентам на днях сообщат о новом адресе… У Арсена внутри пробежал холодок. Вернувшись домой, он стал просматривать пустые бланки договоров с проставленными печатями и подписью руководителя фирмы. Ему это все только теперь показалось подозрительным…

Утром на следующий день его разбудил звонок в дверь. Открыв ее, он увидел троих мужчин в штатском.

– Вы Агаев Аслан? – спросил один из них.

– Да это я, – утвердительно ответил Арсен.

– Вы задержаны по подозрению в мошенничестве, собирайтесь…

В кабинете у следователя во время допроса Арсен все подробно изложив, показал всю документацию, которую он вел, квитанции переводов, пустые бланки, выданные ему на фирме. Следователь удивлялся все больше и больше. Что-то не сходилось у него для создания образа мошенника. Единственно, что смущало его, так это наличие у Арсена пустых бланков с печатями фирмы и подписями. Это его настораживало. Отправив оперативников по адресу, указанному задержанным, следователь рассматривал картотеку, изъятую из его квартиры.

– Сколько их у Вас, Агаев, знаете? – спросил он.

– Триста сорок четыре человека, и каждого знаю лично, – ответил Арсен, не задумываясь.

– И Вам не стыдно, у них же семьи, дети, как вы по ночам спите? – следователь в упор посмотрел на задержанного.

– Я такой же потерпевший, как они, я не предполагал даже, что эта фирма вдруг исчезнет. Слава богу, что я хоть документы скопировал, хоть есть, чем оправдаться.

– Вы не похожи на азербайджанца, и говорите без акцента, кто вы на самом деле? – с интересом обратился следователь к Арсену.

– Я армянин по рождению, но после усыновлен азербайджанцем.

– А почему у Вас и имя, и национальность азербайджанские, это было невозможно сделать по закону при усыновлении, – что-то вы темните, гражданин Агаев, будем разбираться, – и вообще, была ли эта фирма, которую видели только вы?

Рижская тюрьма представляла собой старое здание дореволюционной эпохи и располагалось почти в центре города. Большинство камер было рассчитано на пятьдесят человек, но были и одиночки. В свете новой эры демократии, о которой трубили на каждом углу в Латвии, послабления коснулись и тюрьмы. Заключенные пробили в боковых стенах, в полу и в потолке проемы и дыры, через которые спокойно проходил человек. С потолков свисали сплетенные из старого постельного белья канаты, а по бокам помещений зияли дыры, завешенные простынями, по которым заключенные могли передвигаться по всем камерам. Около каждой дыры в полу дежурили посменно двое, которых называли «конями». Иерархия в камере заключенных, задержанных первый раз, делилась на «пять столов». Первый стол начинался в дальнем конце камеры и его занимали так называемые «блатные», поставленные старыми рецидивистами. Дальше шел второй стол, члены которого следили за порядком в камере, занимались контролем процесса распределения вновь прибывших. Третий стол занимался изготовлением длинных трубок, напоминающих оружие аборигенов Новой Гвинеи, стреляющих иглами, для налаживания веревочной связи между корпусами тюрьмы и близлежащими гражданскими зданиями при помощи так называемых «шпуль»*.Четвертый стол занимался изготовлением этих «шпуль». А пятый стол состоял из «коней»*, которые помогали ползущим вверх по канатам с нижних этажей и передавали различные сообщения или предметы через дыры. Т.е. все камеры, и с рецидивистами, и с теми, кто попал в тюрьму первый раз, были одним единым криминальным муравейником, который после вечерней поверки превращался в какой-то одному дьяволу подвластный человеческий ад с пьяными блатными, пляшущими канкан «опущенными», стонущими избитыми, у которых отобрали приглянувшиеся вещи или сигареты с чаем. Такого беспредела не знала ни одна российская тюрьма.