Вилма Яковлева - Прогулка за Рубикон. Части 1 и 2

– У тебя прекрасная попа, – успокоила ее Вив, ловкими и быстрыми движениями водя карандашом по векам. – Все будет хорошо.

Закончив наводить марафет, она сняла телефонную трубку и прижала ее плечом так, чтобы можно было одновременно листать последний номер журнала.

Карен скрестила ноги, ее юбка слегка потрескивала от электрических разрядов.

– Вот, купила по дешевке – и на тебе!

Фред не брал трубку.

Карен принялась рассказывать, как купила бикини, а потом в сердцах выбросила. Разговоры про ее злосчастного мужа утомили Вив окончательно.

Выйдя из секретариата, она отправилась к себе. Кабинет был завален бумагами. Пахло китайскими ароматическими палочками, а может быть, марихуаной. Когда ее не было, кабинетом пользовался один из помощников шефа. На столе лежала очередная фотография Лохнесского чудовища с комментариями Джона.

Вив смела бумаги с кресла в мусорную корзину и села, повернувшись к окну.

Кто-то тихо вошел в кабинет. Вив даже не оглянулась, лишь чуть-чуть откинула голову. У нее за спиной торчала рыжая шевелюра Фреда.

– Что делаешь? – спросил он.

– Привожу в порядок свои лохмы.

– Ну-ка повернись, я на тебя посмотрю!

Вив повернулась.

– Докладывай, – приказала она.

Фред тяжело вздохнул:

– Есть кое-что, но на статью пока не тянет, – он вздохнул еще раз. – Первое, что я сделал, это восстановил ее девичью фамилию. Потом благодаря мотаниям по архивам удалось сложить картину детства и молодости. В семье ее дяди мне дали прочитать несколько писем, и показали фотографии. Одна из последних – просто супер! Так вот, Анна…

Фред почувствовал вдохновение и стал увлеченно рассказывать, размахивая бумажным стаканчиком кофе. Вив, наоборот, пыталась побороть вдруг возникшую скуку. Она никак не могла понять свое отношение к этой истории.

Анна росла несносной девчонкой, настоящим хулиганом. Отец – священник в небольшом приходе англиканской церкви. Мать ирландка, из семьи ревностных католиков. Набожностью она не отличалась и сбежала из дома, сначала с отцом Анны, а потом – от него с любовником. Покинутый муж продержался недолго, стал сильно пить и тихо скончался, не дожив до сорока. По странному совпадению его страстная супруга в тот же день погибла от случайного возгорания газа. Так, по крайней мере, было написано в полицейском протоколе. Дочь ненавидела мать и известие о ее смерти приняла равнодушно.

Анна унаследовала несколько сот тысяч фунтов, которыми распоряжались ее попечители. Она получила прекрасное образование сначала в частной школе в Сассексе, а затем в юридическом колледже лондонского университета. На ней не висели студенческие займы, и денег хватало. Она позволяла себе легкомысленные увлечения, путешествия, покупку дорогих вещей и даже коллекционирование старинных украшений.

После учебы Анна получила небольшую должность в Министерстве иностранных дел. Она вполне прилично говорила на французском и немецком, и довольно сносно на арабском. Зачем Анне понадобился арабский, Фред так и не выяснил. Знание языков давало ей определенные надежды, однако ее характер не слишком подходил для усердной чиновничьей работы.

Почти сразу у нее появился поклонник, довольно крупный министерский чиновник Роберт Тремайн. Он принадлежал к обеспеченной семье, где по традиции выбирали только два поприща – либо военное, либо дипломатическое. Его жена умерла, сыну было уже за двадцать, одними словом, свободный 45-летний мужчина, которому была нужна жена для дипломатического протокола.

Анне тогда было чуть за двадцать. По фотографии – высокая, привлекательная девушка с живыми искрами в глазах и ирландской рыжеватостью в волосах. В ожидании предложения от Тремайна она бросила надоевшую работу в министерстве и поступила на курсы в Лондонскую школу искусств, увлеклась фотографией и археологией.

– Дальше – полная неизвестность. – Фред беспомощно развел руками, раздосадованный тем, что ему тут нечего сказать, и расплескал остатки кофе. Вив ногой подвинула к нему корзину для бумаг. – В начале 1937 года Тремайн улетает в Бразилию с секретной миссией, а Анна исчезает. Она появляется только через два года. Ее исчезновение наделало много шума среди друзей.

Из-за обилия белых пятен Вив терпеть не могла журналистские расследования. На войне любая неопределенность длится не более суток, после чего наступает момент истины. Поэтому она предпочитала короткие репортажи, руководствуясь принципом шефа – «сокращай, что можешь».